Занимательно о русском языке. Пособие для учителя

Хлеборобам посвящено много стихов, воспевающих радости и трудности этой профессии. В стихотворении С. Граховского есть такие строки:

Ты знал, что должность хлебороба —
Твой высший чин и вечный путь

,Под ясным и дождливым небом
Ты, похудевший от забот,
Свою державу свежим хлебом
Кормил и кормишь каждый год.
Уже зерно везут на склады,
Ты вытираешь потный лоб.
Во имя самой высшей правды
Живет на свете хлебороб.

Как переводится слово хлебороб на ваш родной язык?

Два брата.

(Сказка)

Решил Город навестить своего брата, которого звали Град и который теперь жил уединенно.

— Как ты живешь? Как твое здоровье? — начал веселый и шумный Город. — Ты редко появляешься в обществе, о тебе стали уже забывать.

— Да, моя слава за последние годы пошатнулась, — ответил осунувшийся, похудевший Град. — Теперь уже вряд ли кто скажет, как когда-то вдохновенно писал А.С. Пушкин:

Прошло сто лет, и юный град

,Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.

Град прочел эти стихи с чувством гордости и продолжал:

— Ты, дорогой брат, потеснил меня. Ты со всеми словами в дружбе; в любой книге, в любом стихотворении, в журнале, в газете — везде тебе почет и уважение: генеральный план города (а не града!), застройка городов, население города, любимый город, центр города… Всюду только и слышно: город, город…

— А разве плохо тебе живется в слове Ленинград? Ленинград — колыбель революции, Ленинград — один из самых красивых городов в Советском Союзе! А вот послушай, какие замечательные строки этому слову посвятил известный советский поэт А. Прокофьев:

Да, есть слова, наполненные светом

,И с ними всюду сердце бьется в лад.
Не называя всех, скажите: «Ленинград!» —
И это будет подлинным ответом.

— Так-то оно так, — соглашался Град, — но здесь я больше похож на суффикс, чем на самостоятельное слово.

— Ну, а градостроительство, градостроитель? Разве эти слова не говорят о том, что ты по-прежнему в почете. На страницах газет и журналов пишут о градостроительстве, об экономике градостроительства, о градостроительной технике, об успехах градостроителей, — воодушевленно говорил Город.

Под напором таких красноречивых аргументов Граду ничего не оставалось делать, как согласиться, что он еще не забыт и занимает почетное место в языке. Но в душе он завидовал трудовому и счастливому Городу, который живет самостоятельно.

Вы, наверно, согласитесь с тем, что сетования Града на свое неравноправное положение в языке вполне справедливы, но почему так произошло? Понаблюдайте за другими парами слов такого рода: холод — хлад, берег — брег, голова — глава. Каково их положение в языке?

Веселые суффиксы.

Дружил я с одним замечательным человеком. Звали его Михаилом Васильевичем, фамилия Шитиков. Он, как и я, преподавал в школе русский язык. Что меня свело с ним, не могу сказать. Разные были мы люди. Я только начинал учительствовать, был неопытен, молод, а он, уже убеленный сединой, казалось, все видел, все знал, все понимал с полуслова.

Сижу, бывало, в учительской с ним рядом, и он, вижу, рад-радёхонек.

— Всякая книга для детей, братец мой, должна быть забавной, занимательной. Истина старая, но не устарелая. А урок? Урок — вроде занимательной книги. Он должен приносить детям радость, наслаждение.

— Не каждый урок, — возражал я.

— Каждый, — твердо говорил он.

— А как же быть, скажем, с такой темой, как суффиксы? — не сдавался я.

Работали мы с Михаилом Васильевичем в параллельных классах, и я однажды попросил разрешения посидеть у него на уроке: хотелось видеть, как он «расправляется» с суффиксами.

Урок этот не только мне, но, наверное, и пятиклассникам запомнился на всю жизнь.

Свои объяснения Михаил Васильевич начал с того, что неторопливо, ровным, красивым почерком написал на доске три слова: человек, человечек, человечишко.

Ну, думаю, оригинальничает старина. Какое же отношение все это имеет к теме? А он, мой старый приятель, мягко прошагал от доски к учительскому столу, сосредоточенно сквозь роговые очки посмотрел на ребят.

— Кто составит предложение со словом человек? — обратился он к детям.