Заноза Его Величества (СИ)

И пока я сама перекалываю волосы, припудриваюсь, наношу на губы немного блеска, нахожу свой вид достаточно роковым, чтобы уделать этого Фогетта как бог черепаху и… жду её объяснений, Марго молча, словно ноги отказываются её держать, опускается прямо на пол и невидящими глазами смотрит на подписанную карточку.

И то как она выглядит, не просто меня настораживает, заставляет забыть даже про Фогетта, встать, подойти. А затем и сесть рядом с ней, похожей на тонущий корабль, идущий ко дну под гнётом своих тяжких, просто неподъёмных дум.

Искоса посматривая на неё, пытаюсь разобраться сама, чем же её так пришибло. Достаю из коробочки пару лебедей, украшенных сверкающими камнями. Так себе. Безделушка с китайского рынка. Если бы, конечно, не подозрительная тяжесть и благородный золотой блеск. Забираю из слабеющих рук Маргариты карточку.

«Его Светлейшество Тиз де Амвон с супругой».

А вот и причина. Мда… Я бы тоже расстроилась.

— Твой бывший муж?

Вместо ответа она закрывает лицо руками.

— Марго, не стоит, — бросив подарок, обнимаю я её вздрагивающие плечи. — Не стоит он твоих слёз. Не плачь, девочка моя! Будь сильной.

— Не могу, — качает она головой. — Это так больно.

— Я знаю, знаю, — тяжело вздыхаю я, потому что знаю. Точно знаю каково это, когда тебя бросают. Но во мне на эту вопиющую несправедливость вскипает такая злость, что хочется убить их обоих, и Фогетта, и этого Тиза. Потом оживить и ещё раз убить с особой жестокостью. Устроить им обоим Варфоломеевскую ночь. Или день. И все пятьдесят оттенков сумерек. — Если тебя это утешит, то знай, я что-нибудь обязательно придумаю. Не поздоровится ни этому Фогетту, ни твоему сучонку мужу. И этой Святой Церкви заодно. Вот не хотела вмешиваться, но доберусь я до них. Ох, доберусь!

— Ты не сможешь, — всхлипывает Марго и качает головой. — У Тиза с Дамианом столько денег, что местный епископ ножки им целует, чтобы только угодить.

— Так и мы не пальцем деланные. Я всё же жена короля Георга, мать его, Пятого, моя девочка, а не Васи Пупкина. И сама я, конечно, не справлюсь, но если постараться… если ты мне поможешь.

— Но что я могу? Что? — шмыгает она носом на моём плече. — Я теперь никто. Падшая девка.

— Ты не падшая девка. Ты — человек. Женщина, которую обманули, оболгали и обвинили во всех грехах ради своих корыстных целей. Женщина, которой сломали жизнь просто потому, что она доверилась не тому. А быть обманутой — не стыдно.

И после того беззакония, что они творят, чтобы я ещё призналась кому-то в чём-то? Или позволила, похоже, единственному нормальному здесь мужику страдать ни за что? Да для меня это теперь святое дело — отомстить продажной церкви их же оружием.

— Знаешь что, Марго, — поднимаю я «лебедей» и со всей силы швыряю в открытое окно, — пусть подавятся своими изумрудами. Нам они на хрен не нужны. Но тебе, правда, не стоит уже из-за всего этого страдать. Пора смотреть в будущее, а не оглядываться назад. Потому что оно у тебя есть, будущее. Потому что, несмотря ни на что, ты женщина, которую любят.

— Ты про Барта? — прерывисто вздыхает она.

— Про него. Не будь ты дурой, Марго. Дай ему шанс. Дай себе шанс. И это лучшее, чем ты сможешь отомстить — стать счастливой. А он пусть трахает свою ювелиршу. Надеюсь, она страшная? Толстая? В бородавках?

— Она поправилась после родов. И до того красавицей никогда не была, — вытирает она нос рукой и слабенько, но всё же улыбается.

— Ну, значит, ему уже не сладко. Так что, долгих лет им!

— Спасибо тебе!

— Не за что, — поднимаюсь я с колен на стук в дверь.

— За поддержку. За понимание. За сочувствие. За желание помочь. За… — она машет рукой и замолкает, потому что я уже подошла к двери.

— Ваша Милость, — склоняет голову Зенон. Склониться ниже ему не позволяет стоящий на руке поднос. — Я принёс завтрак, если вы проголодались.

— Ну, неси… на стол, — удивляюсь я, с чего это королевский гвардеец неожиданно заделался служанкой.

— Если что-то ещё нужно, — поставив поднос, возвращается он и оборачивается у двери.

— Проводишь меня в сад? — спохватываюсь я, что меня же там Фогетт-Могетт дожидается.

— Да, конечно, — выходит Зенон первым.

А я хватаю со стола веер и выскакиваю вслед за ним.

— А Ленар? Ты передал мою просьбу Ленару? — догоняю его посреди пустого коридора и останавливаю, хватая за руку.

— Ленар уехал с королём, Ваша Милость. Как и Юстин, и Салазар, — поворачивается он, и я понимаю, что на нём даже не доспехи — простая одежда. — Простите, Ваша Милость, мне запрещено с вами говорить.

Он делает движение, чтобы идти, но я не позволяю.

— Нет, стой. А ты? Почему ты…? — я всё же убираю руку, а то он смотрит на неё как на пыточные тиски.

— Я теперь работаю на кухне и выполняю поручения леди Фелисии, — склоняет он голову. И я охотно верю, что он скорее положит её на плаху, чем ослушается. Что я только наврежу ему ещё больше своими вопросами, но не могу удержаться:

— Но за что он с тобой так?

— Простите, миледи, — упрямо качает он головой.

И я, кажется, знаю ответ: из-за меня.

— Прости, Зенон, — делаю я шаг назад. — Спасибо, я сама найду дорогу.