Запад Эдема

— Ты права, Вайнти. Когда мы были разделены, наши сердца бились в разнобой, а наши города жили каждый по-своему. Сейчас мы объединились. Я, как и ты, чувствую, что наша мощь безгранична, что мы можем сделать все. И мы сделаем. Ты еще не надумала сесть рядом со мной и помогать мне? Я уверена, что Сталлан может повести фарги и очистить от проклятых устозоу северные земли.

— Да, наверное. Но делать это буду я. — Вайнти быстро провела большими пальцами между глаз. — Сейчас, когда здоровье вернулось, ненависть переполняет меня. Сталлан, конечно, может уничтожить устозоу, но мне нужно разбить камень, который лежит у меня на сердце. Когда все они умрут, когда существо, которое я приблизила к себе и воспитала, будет мертво, только тогда этот камень исчезнет. После этого я буду рада сесть рядом с тобой и делать все, что прикажешь. Но сначала я должна отомстить.

Малсас охотно согласилась.

— Ты нужна мне, но не такая, как сейчас. Уничтожь устозоу и этот камень в своем сердце. У Альпесака впереди большое будущее.

Вайнти жестом выразила свою благодарность.

— Сейчас мы собираем все наши силы и будем готовы к удару, когда на севере станет тепло. Холод, который держит нас в Альпесаке, гонит их на юг. Но здесь зимний холод будет нашим союзником. Устозоу охотятся сейчас в местах, куда мы можем легко добраться: они уже выслежены. Когда придет подходящее время, все они умрут. Мы сметем их с лица земли, а потом пойдем на север и обрушим удар на остальных. Мы будем делать это снова и снова, пока не перебьем их всех.

— Вы не воспользуетесь лодками? Нанесете удар с суши?

— Они ждут нас из воды и не знают, что сейчас у нас есть уруктопы и таракасты. Ваналпи были хорошо известны эти существа, доставленные в Энтобан из далекого города Месескей. Она забрала их для наших нужд, для борьбы с угрозой устозоу и вывела более крепкие виды. Уруктоп достигает зрелости раньше чем за год-молодежь сейчас подрастает и скоро будет готова. Таракасты требуют больше времени для достижения зрелости, поэтому их доставлено всего несколько, но даже они окажут нам большую помощь. Мы пойдем в наступление по суше. Устозоу, удравший от меня, сейчас руководит ими и вместе с большой группой находится на юге. Я видела его на снимках. Он умрет первым. Когда это произойдет, остальные не доставят нам больших хлопот.

Вайнти смотрела вдаль, планировала свою месть и видела только мучительную смерть для того, кого ненавидела. Тем временем плотные облака заволокли небо, солнце скрылось, и тень наползла на собеседниц. Когда она коснулась их, еще более темная тень окутала их мысли о том, что беспокоило их больше, чем устозоу. Так было всегда: свет дня сменялся темнотой ночи. Их город света всегда скрывала тьма, когда они думали о том, что видели сейчас внизу.

Цепочка ийлан, связанных за руки, медленно двигалась по улице. Первая из них посмотрела вокруг, потом вперед, и вдруг ее взгляд обратился к двум фигурам наверху. Ее рука быстро шевельнулась в жесте узнавания, и она прошла мимо.

— Она из моей эфенбуру, — горько сказала Вайнти. — Это тяжесть, которую я никогда не смогу сбросить.

— Это не твоя вина, — сказала Малсас. — Дочери Смерти есть и в моей эфенбуру. Эта болезнь подтачивает всех нас.

— Но болезнь эту можно лечить. Я не хочу говорить об этом сейчас: нас могут подслушать. Но я не теряю надежды на выздоровление.

— Ты для меня первая во всех делах, — сказала Малсас. — Сделай это, вылечи болезнь, и не будет никого выше тебя.

Энги не собиралась напоминать эфензеле об их отношениях, жест получился у нее сам собой, и, уже делая его, она поняла свою ошибку. Вайнти и в другое время не была бы довольна этим, но сейчас, в присутствии Эйстаи, могла воспринять ее жест как оскорбление, а Энги совсем не хотела этого.

Цепочка остановилась перед запертыми воротами, ожидая, когда их откроют и впустят. Впустят в тюрьму, но для всех них это было свободой. Потому что здесь они могли верить в правду и, что гораздо важнее, говорить о ней.

Находясь среди других Дочерей Жизни, Энги не чувствовала себя связанной обещанием не говорить с ийланами о своей вере — все они имели одни убеждения. Когда Инегбан пришел в Альпесак, вместе с ним пришли и верующие. Их было так много, что пришлось устроить эту тюрьму, обнести ее стенами и снабдить охраной, чтобы помешать распространению интеллектуального яда. Правителей не интересовало, о чем они говорили между собой, но только до тех пор, пока эти разговоры оставались внутри тюрьмы.

К Энги, дрожа от принесенных новостей, подошла Эфенейт.

— Там Пелейн, — сказала она. — Она говорит с нами, отвечает на наши вопросы.