Запад Эдема

Только после полудня рептор улетел на юг. Огромная птица убила утром кролика, а затем, держа добычу в когтях, поднялась на вершину высокого мертвого дерева. Усевшись там, она разорвала зверька и съела его. Темная шишка на ее ноге была ясно видна тем, кто следил за ней из палаток внизу. Рептор посидел, почистил изогнутым клювом перья и наконец взлетел. Набрав все расширяющимися кругами высоту, он повернулся и улетел на юг.

Один из мальчиков, которому приказали следить за птицей, тут же побежал известить Керрика, который, прикрыв глаза, взглянул на небо и увидел белое пятно, исчезающее вдали.

— Херилак, она улетела, — сказал он.

Большой охотник с руками по локоть в крови повернулся от туши оленя, которую разделывал.

— Там могут быть другие.

— Да, могут, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Но эта стая морских птиц улетела, и мальчики говорили, что других крупных птиц не видно.

— Что же нам делать, маргалус?

— Уходить сейчас же и не ждать темноты. Мы уже запаслись пищей и ничего не выиграем, оставшись здесь на ночь.

— Согласен. Мы уходим.

Внутри палаток все их содержимое было уже увязано и подготовлено к отходу. Когда сняли палатки, мастодонтов запрягли в волокуши и быстро загрузили их. Всем не терпелось покинуть опасный берег и вернуться в спокойные горы. Уходя, охотники оглядывались назад, но берег был пуст, как и небо. Костры еще дымились на берегу, и полуразделанная туша оленя висела на ремне, но саммад ушли.

Они шли до темноты, потом остановились поесть холодного мяса и двинулись дальше. Марш продолжался всю ночь с короткими остановками для отдыха животных. На рассвете они были среди поросших лесом холмов, далеко от пути, которым шли на восток, к берегу. Мастодонтов освободили от груза и пустили пастись, пока усталые охотники спали под деревьями.

Когда Армун открыла глаза, лучи света, пробивающиеся между деревьями, подсказали ей, что полдень уже прошел. Голодный младенец кричал. Она села, прижавшись спиной к стволу дерева, и дала ему грудь. Керрик недолго спал рядом с ними: она увидела, что он разговаривает на поляне с саммадарами. Лицо его было серьезно, когда он устало шел обратно, но, взглянув на Армун, улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и взяла его за руку.

— Мы скоро уйдем, — сказал Керрик и отвернулся, увидев, как изменилось ее лицо. Рука Армун сильно сжала его руку.

— Это обязательно?! — спросила она, хотя заранее знала ответ.

— Я должен так поступить. Это мой план, и я не могу позволить, чтобы другие штурмовали город, а я стоял в стороне.

— Ты покидаешь меня… — хрипло сказала она, и в словах ее звучала вся боль одинокой жизни. — Ты — все, что у меня есть.

— Ты ошибаешься, сейчас у тебя есть еще и Арнвит, и ты будешь беречь его, пока я не вернусь. Мы делаем это только ради безопасности саммад, которая невозможна, пока мургу будут охотиться на нас. Только после их смерти мы можем жить в мире, как прежде. Отправляйся вместе с саммад на луга у изгиба реки, прежде чем придет зима, мы присоединимся к вам.

— Скажи, что ты вернешься ко мне…

Она опустила голову, и густые волосы закрыли ее лицо, как тогда, когда он впервые увидел ее. Ребенок сосал и почмокивал, глядя на него круглыми голубыми глазами. Керрик протянул руку, мягко взял Армун за подбородок и поднял ее голову. Отбросив в сторону волосы, он ласково провел по ее лицу пальцами, задержавшись на раздвоенных губах.

— Как и ты, я жил одиноко, — сказал он так тихо, что слышала только она, — все это в прошлом. Когда я вернусь, мы больше не будем разлучаться. Это я тебе обещаю.

Ласка Керрика обезоружила Армун, она знала, что он действительно испытывает то, о чем говорит, и может смотреть на ее лицо без смеха. Слезы хлынули из ее глаз, и она смогла только согласно кивнуть, когда он поднялся, чтобы уйти. Взглянув на ребенка, она отняла его от груди и уложила спать, стараясь не поднимать глаз, потому что знала — охотники уходят.

Херилак вел их через холмы, все время держась в тени деревьев. Он шел быстро и ровно, и остальные следовали за ним.

Они шли без остановок, пока не стемнело настолько, что невозможно стало различать дорогу. К тому же все уже шатались от усталости. Херилак объявил остановку и положил свой ранец на землю. Остальные, радуясь передышке, сделали то же самое. Керрик подошел и сел рядом с Херилаком. Они ели молча. Тем временем сумерки сгустились и на небе появились звезды. На дереве закричала сова.

— Неужели они уже выследили нас? Может, эта сова говорит другим птицам, что мы здесь? — с интересом спросил Херилак.

— Нет. Это просто сова. Птицы, которые выслеживают нас, говорят только с мургу, а не друг с другом. Рептор, который видел нас вчера, еще не вернулся в Альпесак, поэтому мургу еще верят, что мы стоим лагерем на берегу. Когда они обнаружат, что мы ушли, и пошлют других птиц искать нас, мы должны быть далеко. Они будут искать саммад и их путь, но не додумаются заглянуть сюда. Опасность будет поджидать нас, только когда мы подойдем к городу.

— Значит, это произойдет не так скоро.

— Да, когда будет слишком поздно для них.