Запад Эдема

— Я и другие находимся здесь потому, что слишком сильно верим в то, что чуждо нашим правителям. Нам приказали отречься от этой веры, но мы не можем. Тот, кто однажды узнал правду, не может забыть ее.

— О какой правде ты говоришь? — удивленно спросил Керрик.

— О жгучей, беспокойной правде, согласно которой мир и все в нем содержащееся может стать гораздо лучше. Ты думал о подобных вещах?

— Нет, — честно признался Керрик.

— А я думала. Но ты еще молод и не ийлан. Ты удивил меня своей первой попыткой заговорить, а твое существование до сих пор загадка для меня. Ты не ийлан, а в то же время не дикий устозоу, потому что можешь говорить. Я не знаю, кто ты и каково твое место в планах великих.

Керрик начал жалеть, что встретил Энги. Очень немногое из того, что она говорила, ему было понятно.

— Наша вера должна быть правдивой, потому что ее сила в передаче понимания неверящим. Первой это поняла Угуненапса, исповедовавшая идеи, которых никогда прежде не было. Она говорила о своей вере другим, и они смеялись над ней. Эйстаи города, узнав о ее странном поведении, вызвала к себе и велела все рассказать. И она рассказала. Она говорила о существе внутри нас, которое нельзя увидеть, но которое дает нам возможность говорить и возвышает нас над животными. У животных этого существа внутри нет, и потому они не могут говорить. Следовательно, речь — это голос существа внутри, и оно есть жизнь и знание смерти. Животные не знают о жизни и смерти, сейчас они есть, потом их не будет. Но ийланы знают, а теперь знаешь и ты. И в этом загадка, которую я должна попытаться решить. Кто ты? Каково твое место в жизни? Энги повернулась к Керрику и заглянула в его глаза, как будто могла найти в них ответ на свой вопрос. Но он не мог ничего ответить, и она поняла это.

— Когда-нибудь ты узнаешь, — сказала она. — А сейчас ты слишком молод. Но я сомневаюсь, что ты сможешь понять прекрасную мечту Угуненапсы, мечту о правде, которую она объясняла другим. И доказывала! Этим она разозлила Эйстаи, которая приказала ей забыть фальшивую идею и жить так, как всегда жили ийланы. Угуненапса отказалась и тем самым признала, что вера выше города и приказов Эйстаи. За непослушание Эйстаи лишила ее имени, изгнав из города. Ты знаешь, что это значит? Конечно, нет. Ийлан не может жить без своего города и имени, если однажды он уже получил его. Лишение этого означает смерть. С незапамятных времен ийланы, покидающие город, очень страдали, падали духом, потом теряли сознание и быстро умирали. Так было всегда.

У Энги было сейчас какое-то странное настроение, нечто среднее между радостью и восторгом. Она остановилась, мягко взяла Керрика за руку и заглянула ему в глаза, пытаясь полнее выразить свои чувства.

— Но Угуненапса не умерла, и это было неоспоримым доказательством ее правоты. С того дня ее правота подтверждалась снова и снова. Мне приказали уйти из Инегбана, приказали умереть — но я не умерла. Никто из нас не умер, потому мы и оказались здесь. Они называют нас Дочерями Смерти, считая, что мы заключили с ней договор. Но это неправда. Мы называем себя Дочерями Жизни, и это правда, потому что мы живем там, где умирают другие.

Керрик осторожно высвободился от ее холодного и мягкого прикосновения и повернул назад, солгав:

— Я зашел слишком далеко. Мне запрещено бывать здесь, на полях. — Он дернул за поводок, избегая пристального взгляда Энги. — Инлену, мы возвращаемся.

Энги молча смотрела, как он уходит, потом двинулась дальше. Оглянувшись, Керрик увидел, как она медленно бредет по пыльной дороге. Он удивленно покачал головой, не понимая, зачем она говорила все это, потом заметил поблизости апельсиновые деревья и потянул к ним Инлену. Его горло пересохло, солнце сильно пекло, и он не понял десятой доли того, о чем говорила Энги. Он не знал, что ее вера была первой трещиной за миллионы лет существования ийланов. Быть ийланом означало жить как ийлан, больше он ничего не смог понять.

У деревьев, как и вокруг всего города, стояли вооруженные охранники, с любопытством смотревшие, как он срывает спелые плоды. Эти охранники следили за входом в город днем, тогда как ночью его блокировали большие и сильные ловушки. Причем охранники не видели ничего, ловушки же собирали большое количество всевозможных животных. Однако устозоу-убийцы не попадались.

Тем временем урукето пересек океан, достигнув Инегбан, и вернулся в Альпесак. Когда он наконец подошел к причалу, Вайнти и ее свита уже ждали на берегу. Первым на берег сошла его командир, Эрефнаис, и остановилась перед Вайнти.

— Эйстаи, я привезла личное послание Малсас, которое касается зверств устозоу. Кроме того, она приказала мне передать распоряжение о необходимости усиления бдительности и уничтожения устозоу. Для этого она повелела использовать своих лучших охотников с хесотсанами и дротиками и надеется, что угроза будет полностью ликвидирована.

— Мы все думаем так же, — сказала Вайнти. — Сейчас ты пойдешь со мной, потому что я хочу услышать все новости из Инегбана.