Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев

Решимость Фридриха зимовать во Фракии подтолкнула его к поиску лучшей штаб-квартиры в Адрианополе. Оставив в Филиппополе достаточный гарнизон под командованием четырех епископов и архиепископа, 5 ноября император тронулся в путь, но после нескольких дней похода внезапно покинул армию и возвратился в Филиппополь, чтобы обсудить свою политику с епископами. Через неделю он вернулся к своему войску и возобновил поход на Андрианополь, до которого он добрался 22 ноября. Как и Филиппополь, город был покинут своими жителями и оказался пустым. Фридрих оккупировал его и сделал своей штаб-квартирой на оставшуюся часть зимы.

Адрианополь был выбран базой военных действий против правителя Византии, так как Фридрих теперь разделял взгляды «партии войны» среди своих баронов. Отряды крестоносцев ездили повсюду и захватили такой хорошо укрепленный город, как Дидимотихон. Фридрих принял решение совершить прямое нападение на сам Константинополь. 18 ноября еще в походе он написал длинное письмо своему сыну Генриху VI, в котором изложил историю своих споров с Исааком. Он объяснил, что Константинополь придется завоевать, чтобы тот смог переправиться через пролив, и приказал Генриху готовиться к нападению на город с суши и моря. С этой целью Генрих должен был собрать корабли и деньги с итальянских городов, и этот флот должен был встретить Фридриха весной в Константинополе. Далее ввиду антигерманской пропаганды патриарха Генрих должен был заручиться поддержкой этого плана у папы римского. С помощью папы крестовый поход должен был стать походом против византийцев как врагов Божьих.

Два дня спустя 20 ноября Фридрих получил подтверждение враждебности Исаака. Получив от Барбароссы гневное обвинительное послание 29 октября, византийский император отправил второе вызывающее письмо. Исаак раскрыл план, который руководил его действиями, заявив, что крестоносцы теперь в его сетях и им не скрыться; Фракия, по его словам, окажется для них смертельной ловушкой. По получении этого письма Фридрих обратился к сербам и валахам, предложение помощи от которых он раньше отверг. Теперь он рассчитывал, что они пришлют ему дополнительные войска для нападения на Константинополь, и зимой он получил удовлетворившие его обещания помощи с этой стороны.

По мере того как банды налетчиков распространялись по Фракии, Исаак нервничал все больше, а влияние Досифея достигло своего максимума. Так как последний пророчил, что крестоносцы попытаются взять город через Ксилокер-косские ворота, Исаак приказал их заблокировать. Император ожидал подхода войска крестоносцев к городским стенам и предполагал, что они разобьют свой лагерь во Внешнем Филопатионе. В этом случае он полагал, что сможет легко перебить нападавших, обстреливая их из Влахернского предместья.

По мере приближения германцев колеблющийся Исаак начал склоняться на сторону «партии мира» при своем дворе. Фридрих, помня о священной цели своего похода, неоднократно посылал ему предложения мира на тех же условиях, что были изложены 29 октября. По этому поводу стороны, по-видимому, обменялись несколькими посольствами, и в ходе этого процесса Исаак, наконец, удостоил Фридриха полагающихся ему титулов. 24 декабря Евматий Филокал и Якоб-пизанец прибыли с законченным текстом мирного договора, но внезапно потерпели неудачу переговоры по вопросу о заложниках: Исаак не хотел отдавать в заложники членов императорской семьи и представителей знати, не получив равноценных заложников с германской стороны, а Фридрих твердо решил не отдавать больше никаких своих людей в руки Исаака. Двое посланников были отправлены в Константинополь с объявлением войны.

Византийский император наконец понял, что не может выполнить условия своей сделки с Саладином. Так как он не мог уничтожить армию Фридриха и находился в реальной опасности потерять свою столицу, он принял решение уступить по всем пунктам. 21 января 1190 г. Евматий Филокал и Якоб-пизанец снова прибыли к Барбароссе в Андрианополь, пообещали заключить договор на всех германских условиях, включая заложников, и попросили отправить вместе с ними в Константинополь полномочное германское посольство. Фридрих исполнил их просьбу, и на следующий день Бертольд фон Кунигсберг, Марквард фон Анвайлер и имперский казначей Марквард фон Нойенбург отправились в путь.