Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Образованный в ноябре 1925 г. союзный наркомат внутренней и внешней торговли был гораздо прочнее, нежели НКИД, связан с хозяйственными ведомствами и политической верхушкой и неоднократно составлял ему оппозицию в области торгово-политических сношений. Трудности межведомственного согласования экономических и дипломатических аспектов взаимоотношений СССР с зарубежными странами усугублялись громоздкостью аппарата НКВиВТ, которому были подчинены заграничные торгпредства СССР, а также распыленностью некоторых из ранее принадлежавших ему функций. Некоторые из них осуществлялись центральными экспортными бюро (яично-птичное, рыбо-икорное и др.) и экспортными совещаниями при республиканских совнаркомах, краевых, областных и губернских исполкомах, другие были переданы специализированным экспортно-импортным объединениям, которые на правах акционерных обществ самостоятельно и порой без оглядки на параллельно действовавшие торгпредства вели внешнеторговые операции[1889]. В конце 1930 г. общесоюзный НКВиВТ был разделен на Наркомат снабжения (который возглавил прежний наркомторг А.И. Микоян) и Наркомат внешней торговли, бессменным руководителем которого в 1930–1937 гг. являлся А.П. Розенгольц. Для выработки рекомендаций руководству НКВТ в 1931 г. при нем был создан Совет. Число членов этого органа порой превышало сто человек и он, разумеется, не мог служить рабочим инструментом при разработке конкретных проблем внешнеэкономического курса. Она была сосредоточена главным образом в секторе торгпредств, в апреле 1932 г. преобразованном в сектор торговой политики, а после нескольких реорганизаций – вновь в сектор торгпредств (март 1934 г.)[1890] Одновременно разрастались специализированные сектора Наркомвнешторга (сектор импорта оборудования и др.) Положение осложнялось борьбой внешнеторгового ведомства с Государственным плановым комитетом[1891] и ВСНХ, а после его ликвидации в 1932 г. – с новообразованными союзными наркоматами. В НКИД отдавали отчет в значимости согласования дипломатических усилий с работой НКТ/НКВТ. «Импортный план имеет громадное политическое значение – какой стране отдавать предпочтение, необходима его совместная разработка с нами», – утверждал Чичерин[1892], однако, свидетельств такой систематической совместной работы двух наркоматов обнаружить не удалось. С 1928 г. НКИД утратил право участвовать в согласовании кандидатур торговых представителей, утверждавшихся Оргбюро и Политбюро по представлению торгового ведомства[1893]. Существовавшие механизмы согласования политико-экономических вопросов (нерегулярные совместные заседания Коллегий НКИД и НКВТ, комиссия заместителя наркомвнешторга Озерского и др.) были недостаточны для эффективного преодоления конфликтов, которые возникали как между руководящими представителями НКИД и НКТ/НКВТ в Москве, так и между полпредами и торгпредами. Разрешение этих конфликтов в решающей степени зависело от особенностей ситуации и личных взаимоотношений[1894]. Общий регламент межведомственных согласований, по всей вероятности, отсутствовал (по крайней, до 1936 г.)[1895] В результате, Наркоминдел оказался оттеснен от рычагов выработки торгово-политического курса в целом и в отношении отдельных стран[1896]; выдвигавшиеся им аргументы, насколько удалось установить, имели второстепенное значение при принятии решений Политбюро, игравшего в межведомственных спорах с НКВТ роль пристрастного к НКИД арбитра.

Аналогичным было положение внешнеполитического ведомства в контактах с ОГПУ СССР, который номинально возглавлял бывший заведующий 1 Западным отделом НКИД В.Р. Менжинский. С «ближним соседом» с Лубянки НКИД сталкивали необходимость получения санкции на приезд иностранных деятелей и делегаций, на организацию перелетов и спортивных пробегов через территорию СССР и, прежде всего, чекистская работа против иностранных миссий и граждан. Поддержанное Политбюро поведение ОГПУ в январе-марте 1933 г., приведшее к напряженности в отношениях с Польшей и кризису в англо-советских связях позволяет с доверием отнестись к печальным выводам Чичерина относительно сотрудничества НКИД с ОГПУ – несмотря на предпринимавшиеся усилия (включая работу созданной Политбюро комиссии Орджоникидзе в 1928 г.), «у этой гидры вырастали все отрубленные головы»[1897]. После того как период «активной разведки» Разведупра на ближнем Западе остался позади, отношения НКИД с «дальними соседями» из IV Управления Штаба РККА и военным ведомством в целом, судя по имеющейся отрывочной информации, были более отстраненными и, соответственно, менее конфликтными[1898].