Читаем Западноевропейская поэзия XX века полностью

Западноевропейская поэзия XX века

1. МИЛАН

Среди туманов и камней твоихпроходит отдых мой. Брожу по Пьяцца —дель-Дуомо. Вместосветилслова, едва стемнеет, зажигаются.Ничто от жизни так не отдыхает,как жизнь.

2. ТУРИН

В любимый круг холмов твоих вернусь,на улицы протяжные, как звуки.И сразу же в молчанье странном станузнакомых сторониться и друзей.И только рядового Саламанонайду, что самым был немногословными верным долгу, твой достойный сын.Стареет он. Но ведь не он один.

3. ФЛОРЕНЦИЯ

Я обожал когда-то этот город,и вот я здесь, чтобы обнять поэтаМонтале (благородна грусть его).Как сердце — каждый камень под ногами,как боль моябылая. Сожалений нет. Рождаетсясозвездьем новым новая пора.

РАЗБИТОЕ СТЕКЛО
Перевод Евг. Солоновича

Всё сразу. Непогода, свет погасшийи сотрясаемые громом стены —свидетели твоих былых злосчастий,разочарованных надежд и редкихпросветов. В том, что твой последний часеще не пробил, видишь ты отказсчитаться с установленным порядкомвещей. И треск разбитого стеклазвучит неоспоримым приговором.

РАБОЧИЙ КЛУБ
Перевод Евг. Солоновича

Серпом и молотом украшен зали в пять лучей звездой. Но сколько боливо имя этих знаков на стене!На костылях вступает на подмосткиПролог. Взметнув приветственно кулак,он обращает к бедному партерусвой монолог, и весело подросткии женщины его словам внимают.Он, все еще робея, говорито братстве душ и речь кончает так:«Ну, а теперь я следую примерувояк немецких, то есть ретируюсь».В антракте в погребке на дне стакановвино алеет — верный друг, которыйразглаживает скорбные морщиныи раны зарубцовывает; люди,вернувшиеся из изгнаний страшных,ему, как мерзнущие — солнцу, рады.Таков Рабочий клуб, таким поэтв сорок четвертом этот клуб увидел,в сентябрьский день,когда еще, хотя и реже, где-тогремела канонада и Флоренциямолчала, погруженная в руины.

УЛИСС
Перевод Евг. Солоновича

Я плавал в юности вдоль береговДалмации. Всплывали над волнамипокрытые темно-зеленой слизью,прекрасные, как изумруды, рифы,где птица редкая подстерегаладобычу. А когда прибой и ночьстирали их, тогда, вбирая ветер,бежали в море паруса, страхуясьот неожиданностей. Нынче этаничья земля — мои владенья. Портогни готовит для других; меня жепо-прежнему в открытые просторыупорно гонят дух неукрощенныйи к жизни безотрадная любовь.