Западноевропейская поэзия XX века

Порою вам о ком-то скажут
Со скрытым смыслом:
Он все послал к чертям
И просто смылся.
И в голосе уверенность, что вам
Приятна будет эта весть,
Что в этом есть и дерзость, и стихийность,
И нечто очищающее есть.

И сплетники, пожалуй, правы —

Ведь дом нам всем успел осточертеть,
Мне, например, противно все: мой кабинет,
И что я должен там торчать,
И вся со вкусом собранная рухлядь,
И жизненный налаженный уклад,
И книги, и удобная постель.
Так что, когда мне говорят:

«Он бросил всех, а у него их куча», —

Я сразу же взволнуюсь, я зардеюсь,
Как будто от «Какой же ты ублюдок!»,
Или «И тут она сама разделась», —
Ведь если он сумел, смогу и я?
И этим я держусь, как и держался,
Живу, трудолюбивый и разумный.
Но я бы с места хоть сейчас сорвался,
Да, и побрел, о гайки спотыкаясь,
Или калачиком свернулся в трюме тесном,
Блаженною щетиной обрастая,
Когда б мне не казался неуместным
Столь преднамеренный скачок назад
Для сотворенья вещи новой:
Поэмы, или вазы, или жизни —
Пусть даже непристойно образцовой.

ДАЙТЕ ЖИЛИЩЕ ДЕТЯМ Перевод И. Озеровой

На мелкой соломе, на блестках стекла
Из хлама готовит постель им забота.
Ни трав, ни земли, ни зимы, ни тепла.
Мам, дай поиграть нам хоть что-то

,

Живые игрушки исчезнут не в срок,

Взрослея, мы их почему-то теряем.
Коробка от туфель и старый совок —
Мам, мы в похороны играем.

НА ОЧЕРЕДИ Перевод А. Ибрагимова

В извечном ожиданье перемен
Грядущему мы отдаемся в плен,
И что ни день, в своем воображенье,
Мы видим приближенье

Сверкающей армады кораблей.

Они плывут — надежда у рулей;
Но как скольженье их неторопливо!
А мы нетерпеливо

Глядим, сжимая вянущий букет,

В томительном предощущенье бед,
На изваянья в блеске позолоты,
На поручни и шкоты,

На вымпелы, что в синеве горят.

Но ни одна из призрачных громад,
Как мы мечтали часто поначалу,
Не подплывет к причалу,

Не выгрузит добра богатый груз

И не спасет от бремени обуз.
Мы тщетно ожидаем воздаянья
За все свои страданья, —

И вдруг в испуге видим: напрямик

Весь черный к нам спешит безвестный бриг.
За ним, в однообразье безграничья, —
Лишь тишина бесптичья.

ИЛЛЮЗИИ Перевод И. Озеровой

«Конечно, мне подмешали наркотик, да столько, что я не приходила в себя до следующего утра. Я ужаснулась, поняв, что меня погубили, и несколько дней была безутешна и плакала, словно ребенок, которого убивают или посылают к тете».

Мейхью. Лондонский труд и лондонская беднота.