Западный ветер (СИ)

  В этом году вода быстро отошла от берегов, и жители Реки уже успели растащить по домам все принесённые течением коряги и сучья, осколки земляного стекла и обломки разбитых плотов, а сейчас собирали по берегам подсохшую тину. Кто-то добрался и до Огненной Кручи - тина там ещё лежала, и большой клок висел прямо на стене храма, но лишних веток и щепок рядом не было. Направив хиндиксу к развалинам, Фрисс глянул на стену сухой травы над обрывом - и захотел протереть глаза. В зарослях, прижимаясь к земле, сосредоточенно подкрадывался к кому-то огромный огненно-рыжий кот, и на хвосте его отчётливо сверкало изогнутое стальное жало. Речник сморгнул, и видение растаяло, но кровь гулко застучала в ушах Речника, и невидимая лапа стиснула сердце. "Аойген. Аойген является во плоти лишь в самых крайних случаях..." - думал Фрисс, зажмурившись и мотая головой, чтобы скорее прогнать морок. Он сошёл на берег, унимая дрожь в ногах, деловито сбросил тину со стены, распутал ветки куста Кенрилла, растущего на камнях, и стал собирать подходящие обломки, чтобы заложить одну из пробоин.

  Спустя два Акена Речник отошёл в сторону и посмотрел на дело своих рук. В стене храма стало на три небольших пролома меньше.

  - На что хватило моих сил, Воин-Кот, - пожал он плечами и вошёл в полуразрушенное здание.

  Внутри ничего не изменилось, только за зиму сквозь проломы насыпался мусор, а цериты, и без того неяркие и потрескавшиеся, покрылись землёй. Речник смахнул с алтаря травяной сор и положил перед статуей кота свои дары.

  - Будь милосерден к Реке, Аойген. Ей уже два года нет покоя. Выдели ей немного удачи хотя бы в этом году.

  Фрисс, ещё подходя к алтарю, чувствовал жар, исходящий от статуи - и почти не удивился, когда в ответ на его слова по спине глиняного кота пробежали волны золотистого и рыжего пламени. Воздух стал горячим и густым, едва пригодным для дыхания. Невидимая, но тяжёлая и горячая лапа легла на плечо Речника, и он с трудом устоял на ногах.

  - Мало удачи в этом году... - Фрисс не столько слышал тихие слова, сколько угадывал их в пляске языков пламени. - Да устоит этот мир...

  Лапа на плече Речника на миг сжалась, огонь на спине статуи взвился к потолку - и тут же погас, и Фрисс остался в темноте и одиночестве. Когда красные круги перед глазами потускнели, он вышел на свет и в полной растерянности пошёл к хиндиксе.

  Он успел вовремя - шипы-якоря уже почти вытянулись из обрыва, а узел на канате, который привязал корабль к причальному кольцу, развязался вовсе. Ещё немного - и хиндикса улетела бы по воле ветра. "Мало удачи в этом году!" - с досадой подумал Фрисс, когда поймал свой корабль, поднялся на борт, оглянулся на развалины - и выкинул тревожные мысли и видения из головы.

  Остров Умса лежал далеко на юге, за "Скорпионом", путь Фриссу предстоял долгий, и Речник не подгонял хиндиксу понапрасну. Он внимательно смотрел на берега, и увиденное печалило и радовало его: прошлогодняя война оставила следы, но жители Реки быстро приходили в себя. Траурные знаки ещё висели у пещер и на ветвях древесных городов, но на берегу высились штабеля пойманных в Реке дров и сухой травы, собранной в степи, повсюду развешана была вываренная тина, и яркие поплавки отмечали, где поставлены десятки сетей.

  Ближе к югу уже цвёл Кенрилл, Высокая Трава успела подняться в полный рост, и в ней синели драгоценные цветки Некни. Фрисс поднялся повыше, чтобы не столкнуться с хиндиксами и халгами жителей, собирающих лепестки. Деревья Ифи тоже зазеленели, тысячи Ифи свисали с ветвей или ползали по стволу, и некоторые из них уже спустились на берег. Вокруг деревьев бродили жители с серпами и корзинами, и редкий Ифи уходил от них не обстриженным. Странным зверькам, как замечали все, кто с ними имел дело, стрижка беспокойства не доставляла, они даже не сопротивлялись. Фрисс отвёл хиндиксу подальше от берега, чтобы Ифи не свалились на борт, помахал жителям с корзинами и прибавил скорости.

  Внизу одна за другой проплыли сарматские станции, огромными полумесяцами обхватившие русло Реки. Из десятка передающих мачт над каждой из них только одна была окружена огнями - значит, сарматы всё-таки запустили по одному альнкиту с тех пор, когда Халан посещал их. Что-то сверкало и за полуразрушенными громадами-домами Старого Города, и Фрисс различил сквозь руины тёмно-синие блестящие купола над станцией - но лишь вздохнул и пролетел мимо. Тут нет никого, кроме крыс и хранителя "Идис", крысы Фриссу рады не будут, а хранитель его не вспомнит...