Запах октября. Сборник рассказов к 100-летию Рэя Брэдбери

Он вдруг отпустил тыкву, и та повисла в воздухе. Фред моргнул и попятился, когда лицо незнакомца стало иссыхать, обращаясь в череп.

– Джек, – сказал он обомлевшему Фреду. – Жалко тёзку… Я могу помочь тебе. Перевести на Ту сторону, где живёт Беатрис. Туда, куда она утащила твоего друга. Ты спасёшь его… если пройдёшь испытания. Готов?

Фред попятился от протянутой руки. Он пятился, глядя на скелет в лохмотьях, на тыкву, что зловеще горела, храня в себе крохотный уголёк.

– Готов, парень?

Фред сглотнул.

И бросился бежать.

Это потом были врачи и успокоительное, мамины слёзы и папина седина. А до этого – крики в полицейском участке, осмотр старой развалюхи, офицеры и волонтёры…

И ни следа Джека Пресли.

***

– Сласти или страсти-мордасти? – весело выкрикнул кто-то, заставив Фреда вздрогнуть и очнуться.

Он всё ещё сидел за столиком, и кофе уже успел безнадёжно остыть. Фред провёл рукой по лицу. Рука ощутимо дрожала.

«Прекрати. Не надо вспоминать».

Та ночь обернулась кошмаром. И кошмар этот слишком долго не отпускал его от себя. Ведьм не было, не существовало в природе. Всё, что Фред помнил тогда, было неправдой, следствием перевозбуждения и страха незнакомого места, – так говорил психотерапевт.

Они и правда ходили в заброшенный дом, и правда бежали, испугавшись шорохов, но разминулись. Ночь Хэллоуина всегда была богата на криминал, вот кто-то и похитил или убил Джека…

Фред зажмурился.

Тот, кого он видел тогда…

«Нет. Это не мог быть тот самый Джек». Пьяница Джек, что обыграл Дьявола и был проклят скитаться по свету с тыквой и угольком, в ожидании Судного дня.

«Это сказка. Его не существует», – твёрдо сказал себе Фред, открывая глаза.

…И увидел, как по улице идёт знакомый парень в хламиде.

Пальцы похолодели. Фред приоткрыл рот, глядя на худую, удаляющуюся фигуру, подле которой парила тыква. Никто из прохожих не обращал на них ни малейшего внимания.

«Это глюк. Просто глюк. Или…»

Фред поднялся на ноги, не отрывая глаз от окна. Не глядя вытащил из кошелька первую попавшуюся купюру, кинул её на столик и пошёл к выходу, ускоряя шаг.

А затем побежал.

Кажется, вслед что-то кричали, но он уже не слышал. Фред нёсся, как много лет назад, точно вновь обратившись в мальчишку.

– А-а-а, снова ты? – спросил пьяница Джек, когда его обогнали и заступили дорогу.

Фред не ответил. Просто встал напротив, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Мимо спешили люди в праздничных костюмах, но никто из них не видел того, что видел он. Не чувствовал запах тыквы, гнили и пыльных костей.

– Я хотел спросить… – невольно вырвалось у Фреда.

– Что сталось с твоим другом? – спросил Джек, и тыква его, мерцая, подлетела ближе.

«Что ты делаешь? Его же нет! Ущипни себя, ну!»

– Не поможет, – усмехнулся Джек, заметив его потуги. – А ведь он всё ещё на Той стороне. Ты можешь его спасти… Если опять не струсишь.

«Он… жив?..»

– Как спасти? – не успев сообразить, что делает, спросил Фред.

– Значит, согласен? – усмехнувшись углом рта, вопросом на вопрос ответил Джек.

Фред замер.

Воспоминания о Тыквенном Джеке по новой пронеслись перед глазами, больно отдаваясь в сосущей пустоте внутри. Фред так и не смог никем его заменить. Ведь не бывает второго лучшего друга. Не бывает второго шанса.

…Или бывает?

И Фред, не веря, что он делает это, отвергая и принимая прошлое, молча кивнул.

Согласен.

– Тогда ни пуха, парень, – усмехнулся пьяница Джек и крикнул, обращаясь в скелет: – Лети! Он должен узнать тебя. Должен вспомнить, кто он!

У ног Фреда завихрилась пыль – быстрее, сильнее – и вот уже он парит в смерче, среди лиственной трухи и ошмётков тыкв, среди фольги от шоколадок и пёстрых фантиков. Видит под собой город, старую Ратушу и место, где когда-то чернел тот самый дом и…

А потом смерч исчез, швырнув его на асфальт с высоты.

***

Несомненно, он был жив. Руки-ноги двигаются, пальцы шевелятся, хребет не болит…

Решившись, Фред приоткрыл один глаз. Приоткрыл другой. Увидел небо цвета спелой тыквы и лишь тогда осмелился сесть. Он уже не был в городе: вокруг простиралась пустыня с чёрным песком – ни деревца, ни кустика.

…Ни человека, ни монстра.

Фред осторожно встал и огляделся. Он помнил о горбатой Беатрис с крыльями, но сейчас рядом не было никого и ничего, похожего на ведьму.

Стоило это подумать – как угольный песок пошёл волнами. Среди черноты проклюнулась верхушка тыквы. Затем ещё одна, и ещё. Фред оцепенел, смотря, как десяток тыкв ворочаются, пробиваясь наружу, чтобы стать…

– Человек? Хо-хо, человек!

Тыквы обратились в головы – весёлые, разномастные головы, что вертелись на костяных тельцах неведомых существ. Мелкие, Фреду по пояс, они окружили его, точно стайка гиен, и начали хохотать.

– Смертный, здесь! Вот потеха-то!

– От него пахнет Джеком!

– Э, шалишь, пьяница! Кого к нам привёл?

– Зачем?

Фред сглотнул.

– Я хочу спасти друга. Джека. Его похитила Беатрис… – сипло сказал Фред и запоздало прикусил язык.

Что, если эти малявки дружат с ней? Что, если он совершил ошибку? Ведь Джек, этот легкомысленный пьяница, ничего не объяснил ему, да и он, дурень, не успел спросить…

На тыквенных мордах отразилось отвращение.