Запах золота: Сборник

— А как насчет маленького развлечения, прежде чем я уеду? Небольшое удовольствие. Эдди, возможно, играет сейчас с кем-то другим. У меня есть все, что и у него.

Она схватила со стола хлебный нож с волнистым лезвием.

— Помолчи, Паддлер, или я займусь с тобой любовью с помощью этого предмета.

— Продолжай, Марсия, мы здесь одни.

Он остановился, сохраняя дистанцию. Она глотнула слюну, пытаясь удержать начинавшуюся истерику, и голос перешел в визг:

— Ты у меня получишь!

Хлебный нож сверкнул, нацелившись в его горло.

— Ладно, Марсия, не бесись.

Паддлер пожал плечами и отвернулся с побитым и беспомощным видом, как всякий отвергнутый любовник.

Я отошел от окна и зашагал вверх по склону. Но вскоре дверь распахнулась, осветив его. Я упал на четвереньки и на сухой траве увидел тень от своей головы.

Затем дверь закрылась, и все опять покрыла темнота. За домом появилась фигура Паддлера. Она двинулась по тропинке и исчезла за эвкалиптами. Мне пришлось выбирать между ним и блондинкой Марсией. Я не хотел упускать Паддлера. Марсия могла потерпеть. Ей выпало ждать возвращения Эдди.

Глава 21

Грузовик свернул направо и проехал еще километров восемь от Буэнависты. Я притормозил, ожидая, пока он немного удалится. Знак на перекрестке предупреждал об опасной дороге. Я включил противотуманные фары и повернул. Туман уже рассеялся, но мне не хотелось, чтобы Паддлер постоянно видел за собою одни и те же огни.

Стодесятикилометровый путь вылился в два часа тяжелого вождения в горах. Один восьмикилометровый участок проходил на такой высоте, что у меня заложило уши. Но я преодолел его спокойно — две колеи у обрыва с черными пропастями за каждым поворотом. Грузовик несся впереди, словно по рельсам. Я дал ему скрыться из виду и снова включил фары — пусть думает, что за ним едет уже кто-то другой.

Мы прибыли другим путем в ту же долину, которую я навешал днем с Мирандой. Тут на ровной дороге я выключил все фары и начал управлять при свете луны, ориентируясь по памяти. Я догадывался, куда направляется грузовик, и оказался прав.

Дорога пошла в гору, к вершине, скрывавшей «храм». Перед почтовым ящиком Клода шлагбаум был опущен. Грузовик намного перегнал меня: он уже с рычанием поднимался в гору.

Над черными вершинами синело чистое небо, посоленное звездами. Незакрытая облаками луна казалась неподвижной — круглая белая дыра в ночи.

Я устал ждать и преследовать людей по темным дорогам, не видя их лиц. Некоторых я знал, и здесь было двое из них — Паддлер и Клод. У меня имелись пистолет и преимущество внезапности.

Я поднял шлагбаум, проехал под ним, пересек «священный круг» и спустился вниз к «храму». Его окна тускло светились.

Грузовик стоял перед распахнутыми железными воротами, кузов тоже был открыт. Я немного постоял и вошел во двор.

В грузовике не оказалось ничего, кроме пугающих теней, деревянных скамеек и едкого запаха пота людей, долго не менявших одежду.

Окованная железом дверь «храма» со скрипом открылась. Вышел Клод— карикатура на римского сенатора в лунном свете. Его сандалии хрустели по гравию.

— Кто здесь? — спросил он.

— Арчер. Помните меня?

Я выступил из-за грузовика. Электрическим фонариком он осветил пистолет в моей руке.

— Что вы здесь делаете?

Его борода дернулась, но голос был тверд.

— Просто ищу Сэмпсона,— ответил я.

По мере моего приближения он все пятился и пятился назад.

— Вы же знаете, что его здесь нет. Или один осмотр не удовлетворил вас?

— Хватит заговаривать мне зубы, Клод. Полагаете, вы можете кого-то одурачить?

— Ну входите, если вам нужно,— сказал он.

Он придержал рукой открытую дверь и запер ее за мной. Паддлер стоял в середине дворика.

— Встаньте рядом с Паддлером,— скомандовал я Клоду.

Но Паддлер уже направился ко мне скользящей походкой. Я выстрелил ему под ноги. Пуля оставила белый след на камне и отлетела рикошетом в глинобитную стену на другой стороне двора. Паддлер остановился как вкопанный, не спуская с меня глаз. Клод попытался выбить у меня оружие, но я ударил его локтем в зубы. Он упал.

— Подойди сюда,— сказал я Паддлеру.— Мне надо с тобой поговорить.

Тот не пошевелился.

Клод поднялся и крикнул что-то непонятное на испанском языке. Напротив распахнулась еще одна дверь, и из нее высыпало человек десять мужчин. Смуглые и малорослые, они быстро приближались ко мне. Их зубы блестели в лунном свете. Они подходили молча, и, испугавшись, я открыл огонь. Коричневые люди, глядя на пистолет, продолжали наступать.

Я перезарядил его и стал ждать. Первые двое рухнули как подкошенные, остальные окружили меня, сбили с ног и вышибли последние мозги из моей головы. Сознание исчезло, подобно последнему лучу, скрывающемуся за горной вершиной.

Я попал в переделку. Тело мое не могло двинуться, окровавленные губы прижимались к цементному полу. Через некоторое время я осознал свое положение. Мои руки связали за спиной, ноги были согнуты и притянуты к поясному ремню. Я мог только покачиваться и слегка поворачивать голову набок. Положение вещей мне совсем не нравилось