Запасной

  В квартире было три длинных окна, но света они пропускали мало, так что разница между рассветом, сумерками и полднем была почти незаметна. Иногда эту проблему решал мистер Р., живший прямо надо мной. Ему нравилось парковать свою большую серую «дискавери» под окнами, забивая все остальные источники света.

  Я написал ему записку, вежливо спросил, не мог бы он отодвинуть свою машину на несколько дюймов. Он ответил гневным посланием и посоветовал мне отсосать. Потом он пошел к бабушке и попросил ее передать мне то же самое.

  Бабушка никогда не говорила со мной об этом, но факт в том, что мистер Р. чувствовал себя достаточно уверенно и ощущал поддержку в достаточной мере для того, чтобы обругать меня перед королевой и указать мне мое истинное место в сложившейся иерархии. Он был одним из бабушкиных конюших.

  Я сказал себе, что должен бороться. Должен встретиться с этим человеком лицом к лицу. Но решил, что не надо. Квартира на самом деле соответствовала моему настроению. Темнота днем соответствовала моему настроению.

  Кроме того, я впервые жил один, не с папой, так что мне не на что жаловаться.

  Однажды я пригласил в гости друга. Он сказал, что квартира напоминает барсучью нору. Или, возможно, это я ему так сказал. Как бы то ни было, это была правда, и мне было всё равно.

  Мы с другом болтали и выпивали, как вдруг перед моими окнами появилось покрывало. А потом его начали вытряхивать. Мой друг встал, подошел к окну и сказал: «Шип...что за...?». С покрывала ниспадал водопад чего-то похожего на коричневое конфетти?

  Нет.

  Глиттер?

  Нет.

  Друг сказал:

  - Шип, это волосы?

  Да, так и есть. Миссис Р. постригла одного из своих сыновей и начала вытряхивать из покрывала обрезки. А настоящая проблема заключалась в том, что все мои три окна были открыты, и день был ветреный. Ливень тонких прядей ворвался в квартиру. Мы с другом закашлялись, рассмеялись и начали вытягивать волосы изо рта.

  В нашей квартире начался летний ливень в городском саду, в котором как раз цветет мята и розмарин.

  Несколько дней я расхаживал по квартире и составлял в уме суровую отповедь миссис Р. Но так ничего ей и не написал. Я понимал, что несправедлив к ней - она ведь не знала, что засыпала меня волосами. Более того, ей была неведома истинная причина моей антипатии. Она была виновна в еще более тяжком транспортном преступлении, чем ее муж. Каждый день миссис Р. парковалась на том самом месте, где когда-то парковалась мама. Помню, как сейчас: вот она проскальзывает на то самое место, где всегда стоял мамин серый «БМВ». Я был неправ, и знал, что неправ, но в глубине души я осуждал миссис Р. за это.

  64.

  Я стал дядей. У Уилла и Кейт родился первый ребенок, Джордж, и он был прекрасен. Я дождаться не мог, когда расскажу ему о регби и о Роркс-Дрифт, о полетах и коридорном крокете, и, может быть, дам ему несколько советов по выживанию в аквариуме.

  А журналисты использовали это радостное событие для того, чтобы спросить меня...не чувствую ли я себя несчастным.

  Что?

  Из-за младенца я спустился вниз в цепочке наследования и теперь оказался четвертым наследником престола, а не третьим. Так сказали журналисты. Не повезло, правда?

  - Вы, должно быть, шутите.

  - Должны же быть какие-то опасения.

  - Никогда еще не был так счастлив.

  Не совсем правда.

  Я был счастлив за Уилла и Кейт, и мне было всё равно, на каком месте я нахожусь в цепочке наследования.

  Но я вовсе не был счастлив, хоть и по другим причинам.

  65.

  Ангола. Я поехал в эту страну, охваченную войной, с официальным визитом, специально посетил несколько мест, где повседневная жизнь была отравлена минами, в том числе - в один из городов, который считался наиболее заминированным во всей Африке.

  Август 2013-го года.

  Я надел ту же защитную экипировку, что и мама во время визита в Анголу в рамках своего исторического турне. Я даже сотрудничал с той же благотворительной организацией, которая пригласила ее. «Хало Траст». Мне было очень грустно слышать от менеджеров и сотрудников благотворительного фонда, что работа, которую поддерживала, на самом деле - целый крестовый поход, который она инициировала, застопорился. Нет ресурсов, нет отдачи.

  В конце жизни мама отдавала этому проекту все силы. (Она полетела в Боснию за три недели до поездки в Париж в августе 1997-го года). Многие еще помнят, как она шла по минному полю, искала мины с помощью пульта управления и храбро объявляла: «Одна выбыла, осталось еще семнадцать миллионов». Казалось, что мир, каким она мечтает его видеть, мир без мин, уже близко. А теперь мир откатился назад.

  Я взял ее проект на себя, сам искал мины, и таким образом становился ближе к ней, это давало мне силу и надежду. На краткое мгновение. Но вообще я чувствовал себя так, словно каждый день иду по минному полю - психологическому и эмоциональному минному полю. Никто не знал, когда начнется следующий приступ паники.