Запасной

  Потом полковник сказал, что все авианаводчики имеют возможность взлететь на «Ястребе» и получить опыт пребывания в воздухе.

  Когда полковник Эд замолчал, у меня уже слюнки текли.

  - Авианаводчик - то, что нужно, сэр. Когда я вылетаю?

  - Не так быстро.

 Эта должность была тепленьким местечком. Все хотели ее заполучить. Так что нужно было приложить еще кое-какие усилия. Кроме того, работа сложная. Все эти технологии и ответственность - нужно много учиться.

 Начнем сначала, сказал он. Мне нужно будет пройти сложный процесс сертификации.

  - Где, сэр?

  - В отряде Королевских ВВС «Лемминг».

  В ... долине Йоркшира?

  5.

 Начало лета. Сухая кладка стен, лоскутные поля, овцы едят на поросших травой склонах. Впечатляющие известняковые утесы, скалы и крутые склоны. Куда ни глянь, всюду очаровательная молиния голубая. Здешний пейзаж не столь славен красотой, как в Озерном крае к западу отсюда, но все равно дух захватывало, многие великие британские творцы находили здесь вдохновение. Например, Вордсворт. Мне удалось избежать чтения творений этого старого джентльмена в школе, но теперь я подумал, что он, должно быть, был чертовски хорош, раз проводил время в этих краях.

  Стоять на утесе над этим пейзажам и пытаться его стереть с лица земли - мне это казалось кощунством.

 Конечно, уничтожение было мнимым. На самом деле я не взорвал ни одну долину. Но в конце каждого дня чувствовал себя так, словно взорвал. Я изучал Искусство разрушения, и первое, что узнал: Искусство разрушения - это почти творчество. Оно начинается с воображения. Прежде, чем что-то уничтожить, нужно представить его уничтоженным, и мне очень хорошо удавалось представлять на месте долин дымящиеся апокалиптические пейзажи.

 Распорядок дня всегда был один и тот же. Подъем на рассвете. Стакан апельсинового сока, миска каши, потом - полный английский завтрак, и отправляемся на учения. Когда первые лучи солнца озаряли горизонт, я начинал управлять самолетом, обычно - «Ястребом». Самолет достигал своей исходной точки на расстоянии пяти-восьми морских миль, потом я задавал цель и давал сигнал к вылету. Самолет разворачивался и вылетал. Я вел его по небу над сельскими полями, используя различные ориентиры. Г-образный лес, Т-образный осушительный канал. Серебристый сарай. В выборе ориентиров, следуя инструкциям, я должен был начинать с больших объектов, потом переходить к средним, а потом выбирать что-то маленькое. Мне сказали, что я должен рисовать для себя мир в виде иерархии.

  - Иерархии, говорите? Думаю, я с этим справлюсь.

  Каждый раз, когда я называл ориентир, пилот отвечал:

  - Подтверждаю.

  Или:

  - Визуальный контроль.

Мне это нравилось.

  Мне нравились ритмы, поэтика, медитативный напев. И я находил в этом упражнении более глубинные смыслы. Я часто думал: «Это ведь всё - игра, не так ли? Чтобы люди смотрели на мир вот так, как ты? И чтобы тебе отвечали?».

 Обычно пилот летит низко, на высоте пятисот футов, на уровне восходящего солнца, но иногда я отправлял его ниже и заставлял резко набирать высоту. Самолет проносился мимо меня со скоростью звука, потом возвращался и взлетал под углом в сорок пять градусов. Потом я начал серию новых описаний и новых подробностей. Когда самолет достигал самой высокой точки, сворачивал крылья и выравнивал высоту, он начинал испытывать отрицательную перегрузку, именно тогда пилот видел мир таким, как я его нарисовал, а потом устремлялся вниз.

  Вдруг пилот кричал:

- Вижу цель!

Потом:

- Атакую!

  Потом я говорил:

- От винта.

  Имея в виду, что его бомбы - всего лишь призраки, тающие в воздухе.

  Потом я ждал, чутко прислушиваясь ко мнимым взрывам.

  Так пролетали недели.

  6.

 Пройдя курс обучения авианаводчика, я должен был пройти курс боевой подготовки - изучить двадцать восемь различных видов боевого управления.

 Управление в основном предусматривало взаимодействие с самолетом. Каждый способ управления был сценарием, небольшой пьесой. Например, представьте два самолета, которые вторглись в ваше воздушное пространство: «Доброе утро, это Чел Ноль Один и Чел Ноль Два. Мы - пара F-15 с двумя PGM на борту и одним JDAM, у нас перерыв девяносто минут, сейчас мы находимся на расстоянии двух морских миль от вашего местонахождения на эшелоне полета 150, хотим поговорить...».

Я должен был точно знать, что они говорят и как им ответить правильно на их сленге.

 К сожалению, я не смог бы всё это изучить в обычной тренировочной зоне. Обычные тренировочные зоны вроде равнины Солсбери были слишком на виду. Кто-то меня увидит, разболтает прессе, и мое укрытие будет уничтожено - я вернусь туда, откуда начал. Так что мы с полковником Эдом решили, что я должен изучить управление где-то в отдаленном месте...где-то в...

  Сандрингеме.

  Мы оба улыбнулись, когда у нас возникла эта мысль. Потом - рассмеялись.

  Бабушкино загородное поместье - последнее место, где будут искать принца Гарри, проходящего боевую подготовку.