Запасный выход

Еще мы могли показать ему печальные Волчьи Тундры Кольского полуострова под плоским и близким небом и преломить там с ним испеченную на костре лепешку, укрывшись от ветра между исполинскими камнями. Показать горы Алтая, водящие хороводы и играющие в свои семирадостные игры под высоким голубым куполом, и развести маленький огонек под костровой лиственницей Отту-тыт. Погулять по вечернему Суздалю, по заросшей травой Старой Рязани, по кривым переулкам Китай-города, по березовой посадке в нашей деревне, где крепкие белые грибы пучатся на тебя, толкаясь друг с другом, словно бурые бычки. Мы могли ходить с ним в музеи и на лыжах, читать вслух стихи и интересные книги, заниматься английским, колотить сараи и украшать новогоднюю елку, удить рыбу и разглядывать птичьи гнезда, могли водить на скалолазание, баскетбол или даже в «Макдоналдс».

Показывали, гуляли, ходили, читали и водили.

Достаточно этого или нет?

Моя Любка думает, что недостаточно. Я еще не составил своего мнения. Но в любом случае мы страшно волновались и злились на нашего ребенка и друг на друга.

Даже утренний дайвинг в сетевых морях стал напрягать. Детская книжка дописана, теперь мы с моей Любкой оба сидим в основном на сайтах и форумах, посвященных содержанию лошадей, а там много тревожного.

Мыт, сап, колики, ламинит и ХОБЛ[3]. Травмы незаметные, которые приводят к ужасным последствиям, и травмы заметные, с картинками, после просмотра которых тревога зашкаливает. Глисты, оводы, переломы, катаракты, потертости, отеки верхнего нёба, эндемический зоб, дерматиты и аллергические реакции…

Неправильное устройство денников, неправильное устройство кормушек, неправильная почва, неправильное питание, неправильная седловка, неправильная работа на корде, неправильное стачивание зубов…

В середине июня Любка вычитала, что для коней очень вреден болиголов. Мы обратились к определителю растений, и на следующий день после Васиного экзамена по обществознанию бродили вокруг нашего участка, рассматривая различные зонтичные растения. Теперь мы могли поддержать беседу не только о Кире Муратовой, но и о вредном для лошадей вехе с длинными пальчиками растопыренных листьев, ядовитом болиголове с красноватыми потеками на дудке (мы обнаружили его ближе к ручью), о морковнике, который тоже стал для нас узнаваем в лицо, вернее, в стебель – граненый, с продольными ребрами жесткости. Зонтиков морковника (нежелательного, но не такого уж пугающего), виднелось больше всего. Мы были перволюдьми, которые знакомятся с травами, щупают стебли, трогают венчики и вслух называют друг другу их имена, чтобы привыкнуть к ним и запомнить.

– На форуме лошадников написано, что нужно выполоть весь болиголов там, где они будут пастись, – сказала Люба. – Одна из лошадниц так написала.

По пояс в траве мы оглядывали заросли разнотравья между ручейком Кривельком, зарослями акации, которые сами собой образовали живую изгородь, и катухом нашего будущего коня.

Выше всех поднимались раскрывающиеся, но еще не расцветшие зонтики морковника, веха и болиголова. Чуть ниже торчали зеленые метелки конского щавеля (его кони, оказывается, не едят), поднимались репейник и расторопша. Кое-где круглыми клумбами аппетитно темнел клевер, до него (особенно после дождя) лошадей, вроде, не советуют допускать. Здесь и там виднелись елочки нежелательного хвоща, скоро между ними будут желтеть ядовитый зверобой и лютики. Мы смотрели на землю новыми глазами в тревоге и ответственности. На некоторые растения глядели с признательностью и удовольствием. Тимофеевка, овсяница, райграс, мятлик, костер безостый, ежа сборная. На мелкотравье зрела полевая клубника. Заглядывали в телефоны, сверяли картинки и натуру, срывали и несли друг другу.

Растительная пестрота, наблюдаемая нами раньше словно бы из окна мчащегося автомобиля, распадалась на составляющие.

Наверняка в гуще травы скрывались и какие-то еще неведомые нам, но вредные, а иногда и смертельно опасные для коня растения. Стоит только подумать об этом, как накатывает тревога.

Помимо того, что мы плохие родители, не сумевшие привить ребенку всего того, что должны прививать ответственные родители, мы еще и коня погубим в первые же пять минут, выпустив его на поляну с растениями-убийцами. А как же паслись все мои саврасые, малыши, айгыры и воронки на Алтае, где никто не пропалывал для них бескрайние пастбища? Ну, они были, наверное, научены матерями в детстве, они провели на этих пастбищах всю жизнь, не то что наш будущий конь Феня, который прожил жизнь в городской конюшне.

Хор осуждающих лошадников, вернее, лошадниц, уже выстроился в наших головах как в античной трагедии, чтобы презрительно позорить нас, осваивающихся на земле приматов, не научившихся еще скотоводству, берущих коня, чтобы его погубить.