Запятнанная репутация (СИ)

Он оказался в просторном зале, убранном с показной роскошью: со множеством круглых столиков, тяжелыми бархатными портьерами винного цвета с золотыми шишечками и барной стойкой с зеркалом позади. Вернее, зал был бы просторным, если бы не возбужденная, хохочущая, пьющая и поющая толпа, заполонившая его. Яркий свет, отражающийся от зеркал, развешанных повсюду, слепил глаза; звон бокалов, заливистый смех «дам», громкие голоса захмелевших мужчин, музыка и топот танцующих оглушали; удушающий аромат духов мешался с запахами имбиря, спиртного и пота. Взгляд Снейпа выхватывал отдельные разноцветные вспышки: веер из павлиньих перьев в руке, обтянутой розовой шелковой перчаткой; ярко накрашенные губы певички, берущей высокую ноту; мягкая женская грудь, густо напудренная, с прорисованными синим карандашом «нежными» венками; мужская рука, хлопающая по полуобнаженному белому бедру… Снейп почувствовал головокружение.

Он не любил заходить в общий зал — отчасти из-за боязни встретить там знакомых, отчасти из-за отвращения и стыда, что он испытывал, глядя на всё это развеселое, шумное, бесстыдное пиршество порока. Снейпа не привлекал, а, напротив, отталкивал такой неприкрытый разврат. Оказавшись в самом его сердце, Снейп вновь пожалел о своем необдуманном решении.

На его счастье, мадам Розмерта, пышнотелая розовощекая дама средних лет, пришла ему на помощь. Появившись из-за барной стойки, хозяйка заведения выплыла Снейпу навстречу, подобрав свои бесчисленные шуршащие шелковые и атласные юбки, каждая из которых отличалась от другой по цвету и орнаменту.

— Мистер Снейп! — пропела мадам Розмерта низким грудным голосом. — Какой приятный сюрприз! Как давно вас не было! Я уж думала: «Неужели наш любимый мистер Снейп нас забыл?» Всё-то вы печетесь о делах, себя не жалеете. Ах, если бы каждый мужчина был как вы! Я так и сказала нашей Доброй Лили: «Если бы каждый мужчина был таким порядочным и совестливым джентльменом, как мистер Снейп, давно бы уже настало Царство Божие на земле!» — и мадам Розмерта истово перекрестила дебелую грудь. Тут ее взгляд упал на девицу, всё еще крепко державшую Снейпа за локоть. — А ты что здесь? Что ты удумала? — сладость в голосе мадам Розмерты мгновенно исчезла, зато вдруг появился простонародный выговор: хозяйка «Цветника» была отнюдь не француженка, хоть и требовала называть ее «мадам» — для солидности. — Ну не дура ли ты? — привести мистера Снейпа в общий зал! Вы уж простите Лаванду, — опять повернулась к Снейпу мадам Розмерта. — Только что из деревни, никаких манер, фи! Я ее в услужение взяла, девушка она хорошая и старательная, хоть и простушка: даже имя свое новое запомнить не может. — Здесь необходимо заметить, что Мадам Розмерта, следуя названию своего заведения, всем своим подопечным меняла имена на более, как она считала, изысканные «цветочные». — Но после поста, сами понимаете, от клиентов отбоя нет, вот и приходится даже таких глупышек джентльменам предлагать. Идемте, мистер Снейп, я сама провожу вас к Лили. Она, верно, уже освободилась.

Взяв Снейпа под руку, мадам Розмерта вывела его из общего зала. Лестница с вычурными витыми перилами вела на второй этаж, где располагались комнаты девушек. Мужчины со своими дамами (а то и с двумя) поднимались наверх или, натешившись, спускались обратно в общий зал, чтобы восстановить силы. Взглянув на этот, казалось, неиссякающий поток человеческих тел, Снейп поспешил поскорее свернуть под лестницу, где в тени скрывалась еще одна дверь, — и нос к носу столкнулся с вороватого вида джентльменом, который, похоже, пытался проскользнуть к выходу незамеченным.

— Куда это вы так торопитесь, мистер Люпин? — вопросила мадам Розмерта, заступив ему дорогу. — Пользуетесь, значит, простотой моей Доброй Лили и думаете, что ее услуги вам и впрямь задаром обойдутся?

Мистер Люпин, не оставляя надежды протиснуться между лестницей и телесами мадам Розмерты, пробормотал что-то невнятное.

— Лили хоть и ирландка, но всё же она работает не где-нибудь, а в моем заведении, и тоже имеет право на приличное вознаграждение! — продолжала Розмерта. — Была бы она дурнушкой, грязнулей или неумехой, как те, что на улице, я бы ее не держала. Вот даже мистер Снейп, достойный джентльмен с безупречной репутацией (между прочим, стряпчий в солидной конторе, а не мошенник вроде вас, мистер Люпин!) выделяет ее из всех моих девушек, — Розмерта замолчала, весьма гордая собой, ибо полагала, что своей прочувствованной речью убила двух зайцев: пристыдила плохого клиента и сделала комплимент хорошему. Но Снейп, не оценивший дипломатического искусства мадам Розмерты, с раздражением подумал, что наивная женщина, сама того не заметив, как бы представила его скользкому типу, с которым он не желал водить никакого знакомства.