Запиханка из всего

Пошла очередная капсула; Змей и за ней следил краем глаза. Риск не может превышать определенную меру, иначе желающие поступить слишком быстро закончатся. Да и спасателям ни в хвост не уперлось ловить малолеток по всей орбите. Тем более, получить капсулу в теплицу или терминал орбитального лифта – вот в этот самый, кстати – никто не хочет. Вес капсулы известен, максимальная перегрузка, ограничивающая ускорение отстрела, известна. Следовательно, сброс капсулы возможен в ограниченном диапазоне скоростей и в пределах какого-то конуса траекторий. Точно узнать собственный путь можно только после отстрела, и тогда уже можно строить баллистику – зная давление рабочего тела в баках, соответственно, и запас на маневры.

Инструктор отвел в сторону еще отказника. На галерее кто-то расстроено провыл. Очередь сдвинулась.

В панорамных окнах – Земля, дневная сторона, Южная Америка. Звезд не видно, и орбитального хозяйства тоже почти не видно, Солнце все забивает. Хотя – вон багрово-рыжие радиаторы мощного реактора. Лениво поворачиваются хрустальные салатницы орбитальных ферм, подставляя Солнцу бока в соответствии с графиком освещенности. Далеко-далеко неимоверно яркие маяки рудных тел: там астероиды, притащенные в Зоны Лагранжа, для разборки на ценные металлы. До них три земных диаметра, но алые маяки рассчитаны на огромную дальность, потому как вмазаться в связку железно-никелевых кеглей верная смерть любому. Где-то рядом с ними белые и синие контурные огни самих орбитальных верфей, но вот их-то на таком удалении, да на солнечной стороне, уже и не видно. Зато вон и вон еще, левее – белые кинжалы работающих двигателей… Найдись под рукой визир или локатор, можно замерить скорость, запросить название и курс корабля… Ну, пока он разгоняется. Когда поднимется выше радиационных поясов, на орбиту вывода – его с низкой околоземной орбиты, с НОО, уже никто без приборов не разглядит.

Кораблей с каждым годом все меньше, грузопоток переходит на Аризонский Орбитальный Лифт. Лифт оказался удачным и вызвал дискуссию: не посадить ли на геостационар еще пару таких же? А лучше десяток, и замкнуть их все на рукотворное кольцо вокруг Земли. Понятно, что занятие лет на сто – ну так главное же мечта, цель на завтра!

Сегодня Внеземелье делится на “низкое” – под радиационным поясом – и “высокое”, над хвостом протонов.

На высокие орбиты притаскивают астероиды, что потом пойдут в области Лагранжа, под разборку. Там же плывут верфи, сборочные блоки, обсерватории службы Солнца. Крутятся громадные радары астероидной защиты, и телескопы заатмосферных филиалов самых богатых университетов.

Там же базы ядерных буксиров-”факельщиков”, про которых снимают красивое кино. Вылет на перехват опасно близкого астероида: командир – кремень-мужик; штурман – белая-и-пушистая; обязательно стажер-недотепа; для политкорректности брутальные ядерщики-негры; расходный материал слезогонки – бессчетные ракетчики-китайцы. Смешать, но не взбалтывать! Бессонные ночи за вычислением траектории (та самая белая-и-пушистая штурман), неизбежная авария (недотепа-стажер, да), героическое превозмогание до предпоследнего китайца, триумфальное возвращение… Не то, чтобы Змей фильмами так уж восхищался – но клуб назвал “Факел” и поступил все же не в торговый техникум, а пробился в летно-орбитальное…

На высокой орбите базы “Лепестка”, от которых равномерно ходят “баллоны” к Луне, за изомерным топливом, чтобы все вокруг питалось, горело и вертелось. Громадные радиаторы энергостанций сияют рыже-багровым – на спецфорумах люди говорят, инфракрасное излучение даже нагревает обшивку мимолетных кораблей, искажая показания радаров, и потому навигация в тех краях с особенностями…

Еще с высоких орбит удобнее стартовать к астероидам и к Марсу. Это уже именуется Внеземельем “дальним”, и ходивших туда капитанов чуть меньше сотни.

Скоро, впрочем, положение изменится. На высокие орбиты уже выведены без малого сто колоний О’Нейла, каждая вместимостью в десятитысячный город. И где-то среди них Змеев дед, прошедший омоложение. Там же и Винни, в числе колонистов. Или еще не там, еще в переселенческом лагере, у основания Аризонского Лифта?

Зато с низких орбит удобней обслуживать Землю. С геостационара это, как ни странно, невыгодно. Высота геостационарной орбиты, на которой вся земная связь и GPS – тридцать шесть тысяч километров. Еще раз, вдумчиво: тридцать шесть тысяч!

Тут живо поймешь, почему все так полюбили на дирижабли антенны вешать. Есть же разница, посылать сигнал на двадцать километров наверх, и потом на двадцать вниз – или на тридцать шесть тысяч вверх, и потом ждать, пока еще столько же проковыляет обратно.