Записи на таблицах

Дни и годы, прошедшие после прихода семейства в Ур-Касдим, отличались редкостным однообразием, нарушаемым лишь храмовыми праздниками. Нахор быстро вошел в число торговой гильдии и начал завозить из Ашшура те прекрасные шерстяные ткани и ковры, которыми так славились эти дальние северные края. У Тэраха не было времени бегать со сверстниками, тем более, что они сторонились его и даже били пару раз, обзывая грязным кочевником, в 11 лет он стал за прилавок одной из отцовых лавок, в 13 лет — женился, в 14 появился на свет первенец, с 18 лет он начал водить караваны в Ашшур и Эблу.

Хотя шестилетним прибыл Тэрах в Ур, он остался чужаком на всю жизнь свою. Даже сейчас, когда его годы приближались к шестидесяти, он почти ни с кем не дружил и не разговаривал, каждодневно проводя время в торговых делах. Незаметно подросли сыновья и дочери. И только один сын — Авраам — черноглазый курчавый мальчишка, повергал отца в ужас.

Братья Авраама давно стали истинными жителями Ура, они не пропускали ни одной храмовой оргии, прилежно посещали проституток, были в курсе всех городских сплетен, торговали, дрались на кулачках с городским сбродом, играли в кости в тавернах, у каждого из них в доме стояли многочисленные статуэтки, грубо но с поразительным искусством изображавшие Сина и других богов Арам-Нагараима — Адду, Шамаша, Нергала, Бэла-Мардука, Эа, и демонов «галла», предназначенных оберегать дом и семьи от болезней, сглаза и прочих напастей. Такой же алтарь стоял и у Тэраха, хотя иногда домочадцы ловили злобный взгляд отца, бросаемый им на статуэтки, словно бы патриарх не проявлял должного уважения к ним.

И вот вчера Авраам, взявши палку, совершил неслыханное святотатство, он разбил всех богов, стоящих в домашней божнице. Осколки статуэток он собрал и вышвырнул в канализационный канал. А отцу он сказал: «Я вижу, что боги эти бессильны. Есть кто-то выше их, который управляет движением светил и потоком воды в Прате, и зарождением плода в беременной утробе».

Тэрах ждал сына, сидя на глинобитной скамье и наслаждаясь холодным пивом. Он волновался, но где-то внутри поднималось неизведанное им чувство, воспоминание о том, что в далеком Харане, где тоже молятся Лунному Богу, под храмовой пирамидой есть школа, где члены рода Тэраха и Нахора проходят обряд посвящения Эль-Эльону, Богу истинному, о котором не слыхал никто в Арам-Нагараиме, где ночью, вместо буйных оргий с храмовыми проститутками, дети и взрослые из рода Шема, сына Ноаха, сидят рядом и слушают старый надтреснутый голос великого жреца Эль-Эльона — Эвера, который помнил еще самого Ноаха, основателя всех родов человеческих. Видимо, Аврааму придется уйти в Харран. Ему не место в городе греха, Ур-Касдим, не место ему среди ленивых и тупых горожан. Ему не место и среди арамеев-кочевников, из которых он вышел, и к которым ему не суждено возвратиться.

Авраам постиг то, что Тэраху не дано было постичь, от чего он бежал, желая быть как другие, приобщившиеся к цивилизации братья и сестры из его племени. Авраам, сын его, плоть от плоти его, возвращался к Богу Высшему, отвергнув лунного бога.

продолжение таблиц Синнар-Этель-Илани; начиная с 28 таблицы, автор пишет на иврите

Они нашли меня живым. Их Бог пощадил меня. И они пощадили меня, странные люди, ставшие теперь моим народом… Среди ста тысяч трупов лежал я, в рвоте и крови, затыхаясь от смрада. И вот — отрок молодой подошел ко мне и взглянул в глаза мои, и закричал, подзывая народ. И подошли ко мне иудеи, и смотрели на меня, дивясь, что я жив. И их женщины взяли меня, и обмыли, и ухаживали за мною как за ребенком, ибо стал я слаб, и руки мои не могли делать ничего. И учился я языку иудейскому, и увидел, что сложен он и в то же время прост, и выучил я язык иудейский. И стал я просить иудеев сохранить мне жизнь и не казнить меня, ибо врагом я был им, но вот, смягчилась душа моя, и пала завеса с глаз, и понял, что нет Бога, кроме Бога Иудейского, невидимого и страшного, а боги народов иных — не более чем истуканы и мерзость. И пришли ко мне учителя, присланные царем иудейским, и стал учить я Тору Моше, и доныне учу ее, и благодарю его, Господа Бога Цеваота, бога Воинств, царя Вселенной, что пожалел он меня и спас от казни своей и дал мне глаза, чтобы видеть величие Его и душу, чтобы любить Его. И стал я братом иудеям, и совершили мне брит-мила, и вступил я в Брит Авраам, и вот — теперь удалился я от дней суетных, купил виноградники к востоку от Ерушалаима возле Иерихо, города Пальм. И вот — женился, и детей у меня семеро, и радость сердцу моему дарует Господь, и я счастлив жить с народом своим, который так любит Бога своего, народом, который средь народов живет и меж народами не числится, и которому заповедал Господь быть народом святым (конец надписей на таблицах)…