Записки. 1917–1955

Факт ведения войны в одном лагере с Россией и еще, более того, что война увеличила связи Бразилии с конституционными странами, повлияло на положение правительства Жетулио Варгаса. Дальнейшее существование его диктатуры становилось все более затруднительным, и после капитуляции Германии Варгас объявил о восстановлении народного представительства с назначением выборов на декабрь 1945 г. Пошли слухи о восстановлении дипломатических сношений с Россией, но первоначально довольно неопределенные; несколько позднее подтверждением их явилось появление в Рио представителя «ТАСС» Калугина. Сряду после назначения выборов появились и политические партии: на крайнем правом фланге выступили социал-демократы, несомненно не социалисты и не демократы, а сторонники существовавшего до 1937 г. режима; главным их противником была U.D.N. (União Democratica Nacional)[120], мало чем от с.-д. отличающаяся, но провозглашающая себя либералами. Сторонники Варгаса приняли название Бразильской Рабочей Партии (Partido Trabalhista Brasileiro); наконец выступили впервые легально и коммунисты, вождь которых Карлос Престес был выпущен из тюрьмы и имел свидание с Варгасом. Совершенно незаметной оказалась социалистическая партия, составленная группой интеллигентов и к которой масса остались безразличной. Кроме того, в Сан-Пауло образовалась особая партия вокруг бывшего «интервентора» Адемара де Баррос, ставшего популярным благодаря постройке им ряда госпиталей. Несмотря на его очень своеобразное отношение к общественному пирогу, он был ценим многими, особенно в неимущих классах, своей большой доступностью, а рекламированию его деятельности помогло широко то, что никто из других губернаторов и интервенторов для масс не делал абсолютно ничего; партия Адемара приняла название социал-прогрессистов.

Надо еще отметить, что партия Варгаса развила широкую деятельность под кличем «queremos» (т. е. «желаем») Жетулио, откуда пошло в то время название их «керемистами». Социал-демократы и керемисты объединились на одном кандидате в президенты, военном министре генерале Дутра. Сам он ничего крупного из себя не представлял, но за ним стояли военные круги, а с этим в Бразилии всегда очень считались. Утверждали, что вся карьера Дутры была сделана благодаря его жене, которую иронически именовали «santinhe» (маленькая святая); у самого генерала, очень смирного человека, особого честолюбия не было, но его все время толкала его жена — ее ревностный католицизм дал генералу и поддержку католической церкви. U.D.N. выставила своим кандидатом другого военного-авиатора, бригадира Эдуардо Гомеса, либерализм коего определялся впрочем лишь тем, что он когда-то был одних взглядов с К. Престесом. Говорили, что он человек честный (что впрочем всегда почти утверждается про всех кандидатов и что говорились и про Дутру) и что его поддерживают Соединенные Штаты. Так ли это, я не знаю.

Каковы были предвыборные кампании в других штатах, не знаю, но в Сан-Пауло они имели довольно курьезный характер. Только в этом штате и в Рио коммунисты играли значительную роль, и поэтому их старались привлечь здесь на свою сторону все кандидаты на должности губернаторов; в Сан-Пауло вели с ними переговоры две партии: U.D.N., с которыми Престес не сошелся, и партия Адемара, который обещал гораздо больше и которого коммунисты и поддержали. По-видимому, их голоса и обеспечили его избрание. Возможно, что они положились на то, что когда-то, как это утверждали в печати и в собраниях, Адемар был коммунистом, однако, как выяснилось, он это основательно забыл, и позднее при нем коммунизм преследовался, как никогда раньше. Оговорюсь, однако, что он все время утверждал, что никаких особых предвыборных обещаний коммунистам он не давал.

Любопытной фигурой во время предвыборной кампании явился некий Борги. Человек в молодости без всяких средств (свою карьеру в Сан-Пауло он начал шофером), он составил себе неизвестно каким образом небольшое состояние и сблизился с правительственными кругами. Во время войны, когда вывоз хлопка был невозможен, его скупало у производителей правительство, которое затем в конце военных действий уступило этот хлопок Борги, а тот продал его с большим барышом странам, нуждавшимся в этом хлопке; говорили, что он заработал на этом более 150 миллионов крузейров. По-видимому, было соглашение, что из этого барыша он оплатит расходы по избирательной кампании партии Жетульо. Вполне понятно, что все эти операции делались без большой огласки, и в печать попало немногое и, быть может, далеко не все в точной передаче, но Борги, избранному в одну из камер (кажется в Палату депутатов) пришлось из нее уйти. После этого о нем перестали говорить, но недавно его имя вновь появилось на газетных страницах в связи с новой избирательной кампанией.