Записки. 1917–1955

Здесь я даю краткую сводку того, что нам писали за пять лет, начиная с 1945 г., сводку, которая, конечно, не отражает жизни наших близких. Добавлю еще, что в Сан-Пауло Катя получила сведения о ее дальней родственнице Н. Усачевой, вдове казачьего генерала, рожденной Секериной, о которой я уже упоминал. Теперь судьба занесла ее в Парагвай, куда Катя ей и написала. Завязалась интересная переписка, в которой Усачева сообщила Кате немало любопытных подробностей о семье Охотниковых. Она приехала в Парагвай с генералом Усачевым, за которого вышла замуж во Франции (2-й ее муж, Гурлянд, профессор и редактор официальных газет был убит во время революции). Жила она видимо без лишений, ибо ее сын от 1-го брака — Марков, инженер путей сообщения, все время хорошо зарабатывал, будучи представителем в Персии и Афганистане сперва «Шкода», а после 1945 г. американских фирм.

Начало 1946 г. было у меня временем самых неожиданных посещений, относительно некоторых из которых я даже не знаю, какая была их цель. Сперва явился ко мне здешний глава бельгийских монархистов, пытаясь убедить в правоте короля Леопольда, о котором я поместил статью, относясь к нему отрицательно. Затем приехал ко мне Ян Батя, глава известной чешской сапожной фирмы вместе с женой и бывшим чешским консулом в Сан-Пауло — Резным, теперь служившим у него. Оказывается, на основании моих статей они составили себе представление, что у меня имеются какие-то особые источники осведомления, и он приехал, чтобы узнать, может ли он надеяться получить обратно свои фабрики в Чехословакии. Конечно, пришлось разубедить его в первом и огорчить отрицательным ответом во втором. Затем появился интервьюировать меня армянин Базарьян, работавший у нас в Комитете. Позднее он стал издавать в Сан-Пауло армянскую газетку «Арарат» просоветского направления, которая продолжала выходить еще недавно. Ее секретарь позже привлекался к суду, но был оправдан, а затем был выслан. Сам Базарьян в это время уже выехал из Бразилии.

Наконец, последним из навестивших меня в эти месяцы, был немец Бентон, представитель серьезного антигитлеровского журнала «Deutsche Revue», издававшегося в Чили. Я поместил в «Estado» несколько статей о Германии, критикуя взгляды Моргентау и Ванзитарта и предположения о возможности перевоспитания немецкого народа. Эти статьи дали им идею, что я смогу стать их сотрудником, о чем Бентон и приехал говорить со мной, но я очень определенно отказался. В заключение отмечу еще забавное посещение меня молоденькой француженкой, приехавшей с папашей осведомиться, что необходимо, дабы стать хорошим журналистом, карьера которого ей очень улыбалась. Увы, я никогда об этом не думал, и мог ей ответить только, что если мои статьи ценят, то вероятно благодаря моему долгому жизненному опыту и проживанию в разных странах, позволяющему мне судить о событиях не только по телеграфным известиям. Мог я ей посоветовать только побольше изучать историю и географию, знания которых очень хромают у большинства современных, даже крупных журналистов.

Работа Комитета в 1945 и 1946 гг. шла без перемен. Устраивались разные собрания, например, в годовщину мира. В русской группе я сделал доклад о славянском объединительном движении; не думал я тогда, что всего через два года на пути к нему встретится препятствие в виде конфликта между Коминформом и Тито, несомненно глупого и указывающего только на отсутствие гибкости с обеих сторон. В мае, наконец, скромно отпраздновали годовщину сдачи Германии.

В апреле этого года и следующих мне пришлось проходить через скучную процедуру получения свидетельства о несудимости для представления его военным властям. Значительную часть своих изделий «Новекс» никелировал, а при этом употребляется какой-то препарат, могущий быть употребленным и для фабрикации какого-то взрывчатого вещества. Поэтому ежегодно надо было «Новексу» получать особое разрешение на применение этого вещества, а для этого представлять в отдел «взрывчатых веществ» штаба округа список всех пайщиков дела с удостоверениями о несудимости. В то время как в России и Франции это была пустяшная процедура, здесь было необходимо терять на нее несколько часов, ожидая очереди, и проходить через новое снимание оттисков пальцев.