Записки алкоголика и другие рассказы

Со временем у нас вообще неразбериха. Будущее, понятно, светлое. Прошлое – непредсказуемое: каждый раз разное, в зависимости от того, какое в данный момент требуется. А настоящее вообще какое-то ненастоящее, кривозеркальное, как в Комнате Смеха. Но смеяться нельзя: не положено. Не так поймут. Не то нынче время, чтобы смеяться.

Так что время у нас неопределённое. Зато страна – самая лучшая. Хотя бы здесь повезло. Вот придёт Светлое Будущее, и вообще прекрасно всё будет. Оно уже скоро придёт, надо только немного подождать. Потерпеть. Поясок потуже затянуть. Без этого никак. Без этого Светлое Будущее не наступит. Надо терпеть, чтобы оно наступило. Долго надо терпеть. А мы пока ещё мало вытерпели. Развал Союза. Разруху 90-х. Дефолт. Первая Чеченская кампания. Вторая Чеченская кампания. Мировой финансовый кризис. Пандемию коронавируса. Каких-то тридцать лет терпим, это ж всего ничего. Надо ещё потерпеть. Ничего, ради Светлого Будущего и не такое вытерпим. Да и недолго уже осталось. Ещё немного – и замаячит нам наше долгожданное Светлое Будущее. В конце тоннеля…

2022 г.

«Хой жив!»

Четвёртое июля. В этот день, двадцать два года назад, ушёл из жизни музыкант, композитор, автор и исполнитель песен, создатель и бессменный лидер всенародно любимой группы "Сектор Газа". Юрий Николаевич Клинских. Юра Хой.

Человек-легенда.

Человек-эпоха.

Его весёлые разухабистые песни знала, любила и пела вся страна. Они гремели из каждого утюга и чайника, из каждого двора и подворотни – глоток свежего воздуха в затхлом пространстве попсы и рокапопса, беспощадное торжество стёба над абсурдностью и убожеством быта. Они, эти песни, и поныне звучат свежо и незатёрто, энергично и задорно, яростно и смело. Представьте, какой эффект, какой успех они имели двадцать с лишним лет назад.

Могу смело сравнить гений Юры Хоя с гением Владимира Высоцкого, поставив две эти совершенно культовые в народе фигуры в один ряд. Ибо Юрий Николаевич для поколения 90-х был именно тем, чем для поколения 70-х являлся Владимир Семёнович: если не совестью народной, то как минимум голосом народа. Как тогда выражались, "простого советского человека". У обоих была схожая тематика песен, ориентированная не просто на широкий – на широчайший круг слушателей (при том, что это – отнюдь не попса!!!), те же удивительно легко ложащиеся на слух мелодии песен, то же лицемерное замалчивание со стороны официальных СМИ и та же поистине всенародная любовь и известность.

"Дипломы, кубки, звания и стяги

Такой любви народной не дают,

Когда стихи простые работяги,

На три аккорда положив, поют;

Когда, сперва тебе по морде съездив

И сняв с тебя последние штаны,

Твои стихи цитируют в подъезде

Дворовой представители шпаны.

И с давних пор лишь так, а не иначе —

Традиция такая повелась:

Поэт определяется отдачей

От любящих его народных масс.

Как истину не утверждаю это,

Но лично для меня сомнений нет:

Поэт в элите – это пол-поэта;

Поэт в народе – больше чем поэт!!!"

Эти строки я написал несколько лет назад совсем по иному поводу и посвятил их совсем другому человеку. Но, мне кажется, то же самое можно сказать и про Юрия Николаевича Клинских.

Ты не умер – ты жив, Юра Хой!

В своих песнях ты вечно живой.

И признайся, что на небесах

Кучу песен ещё написал!..

2022 г.

Осень

Из дневника

Осень. Хочется чего-то мягкого, пушистого и мурлыкающего, чтобы грустить в обнимку с ним дождливыми вечерами. В крайнем случае можно наладить контакт с булочной, торгующей домашней выпечкой. Спасибо за всё, кубики брюшного пресса! Прощайте до первой мартовской капели. Приходит пора горячего чая и тёплых подштанников. Время заунывных лирических песен и слезливых сериалов. Одеяло и пирожные, виват! С осенним приветом!

Осень. Хочется есть и спать, и желательно – одновременно. Настроение устойчиво меланхоличное, состояние неустойчивое. Панк-рок ещё греет, но уже не согревает, и всё чаще хочется простой классической музыки. Хотя бы – попсы 90-х. Списываешь столь явное отклонение от нормы на осеннее обострение и делаешь музыку погромче. "Американ бой, американ джой, американ бой фор олвейз тайм…" Подпеваешь, но не весело и задорно, а задумчиво и глубокомысленно, вполголоса и задушевно.

Осень. Всё реже хочется выходить на улицу. Начинаешь понимать Бродского с его настойчивым советом "не выходить из комнаты, не совершать ошибку". Вынос мусорного пакета практически приравнивается к подвигу. Приятно ощутить себя героем и вознаградить себя же кремовым пирожным. "Ничего, сегодня можно, слава богу – есть за что!" Начинаешь по-иному понимать и Филатова.

Осень. Хочется грустить и писать стихи о любви. Получается только грустить, да и то не слишком убедительно. Зато с удивлением обнаруживаешь, сколько же панк-групп пели на осеннюю тематику, и некоторые даже неплохо. Понимаешь, что осенней хандре подвержены даже панки. С облегчением делаешь попсу погромче. "Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой…" Подпеваешь, испытывая участие к судьбе этого юного офицера, у которого впереди ещё столько разочарований…