Записки археографа

Обстоятельства появления Нифонта в Новгороде также не совсем ясны. В перечне новгородских архиепископов о его предшественнике лаконично, но многозначительно сообщено: «Иван Попьян, седев 20 лет, отвержеся архиепископья; сего не поминают»[212]. На его место был назначен Нифонт.

Нарушение практики назначения епископа (обычно он сменял умершего предшественника) заставляет подозревать причины политического характера. . Н. Тихомиров связывал отречение Иоанна со столкновением между торгово-ремесленными элементами Новгорода и новгородской церковью, следствием которого стал устав Всеволода, уменьшивший привилегии епископа в пользу сотских и иванских старост как представителей Новгорода. Новгородское летописание не сообщает ни о деятельности предшественника Нифонта, ни о причинах, почему «отвержеся архиепискупъи» Иван Попьян[213]и почему «сего не поминають». Зная о том, что сотрудники Нифонта были связаны с летописанием[214], нельзя не видеть здесь цензуру новгородского владыки, по каким-то причинам замалчивавшего Ивана Попьяна.

Период управления Нифонтом новгородской церковью (1130-1156) характеризуется усилением борьбы за политическую независимость Новгорода («за вольность в князьях»), ростом политической борьбы внутри самого Новгорода между различными соперничающими группировками боярства, ориентировавшимися на три основных группы враждующих князей: старших Мономаховичей – Мстиславичей, младших Мономаховичей – Юрьевичей, и черниговских князей – потомков Олега Святославича[215].

Какова же была политическая ориентация новгородского епископа? Какую из княжеских группировок поддерживал он? Этот вопрос, представляющий несомненный интерес – не только для истории древнерусского церковного права, но и для истории Новгорода, – не получил в исторических исследованиях последних лет достаточного освещения. Рассмотрим сведения о политической деятельности Нифонта. В 1134 г. произошёл конфликт между новгородским князем Всеволодом Мстиславичем и главой русской церкви митрополитом Михаилом (1129-1145). В условиях враждебных отношений между Суздальским княжеством и новгородским князем митрополит «посла запрещение на весь Новъгород». Для того чтобы улучшить отношения, в Киев было послано посольство. После переговоров в Киеве митрополит вместе с посольством прибыл в Новгород.

Присутствие Михаила отвечало интересам тех групп Новгорода, которые выступали против суздальской политики Всеволода Мстиславича. Позиция митрополита была расценена в Новгороде как явное пособничество суздальскому князю Юрию Владимировичу Долгорукому С митрополитом поступили в Новгороде как с агентом этого князя. – «И восхоте Михаил митрополит ити в Киев, и не пустиша его Новгородци, и не токмо его, но ни единаго человека его, дабы весть не была в Суждале и в Ростове»[216].

Ссора между митрополитом и Всеволодом Мстиславичем происходила на фоне борьбы политических группировок внутри Новгорода: «Почаша мльвити о Сужьдальсти воин новъгородци и убиша мужь свои и съвъргоша и с моста в суботу Пянтикостьную» [217].

Епископ Новгорода не мог оставаться безучастным свидетелем этих событий. Он упоминался в числе инициаторов посольства в Киев за митрополитом[218], что не могло не усилить антикняжескую, антивсеволодовскую группировку в Новгороде. Как епископ, он должен был подчиняться политическим решениям митрополита, тем более что именно Михаил ставил Нифонта в епископский сан[219].

События 1136 г., о которых повествует на страницах Новгородской летописи сотрудник Нифонта – учёный монах Кирик, – уже давно приковывают внимание историков. В результате восстания Всеволод Мстиславич вместе со своей семьёй был заключён под стражу на епископский двор, а затем и изгнан из Новгорода. В Новгород был приглашён Святослав Ольгович. По мнению С. М. Соловьёва, Нифонт был дружен со Святославом Ольговичем, и поэтому сторона, приверженная Мстиславичам, враждебно относилась к епископу[220]. Однако сообщение летописи содержит сведения об открытой враждебной демонстрации, предпринятой епископом по отношению к Святославу Ольговичу. «В то же лето оженися Святослав Олговиць Новогороде, и венъцяся свои попы у святого Николы; а Нифонт его не веньця, ни попом на сватбу, ни церенцем дасть, глаголя: не до стоить ея пояти»[221].

Политика Святослава Ольговича привела к углублению конфликта между Новгородом и Суздалем, Новгород оказался изолированным от основных источников получения хлеба. В результате блокад ухудшается положение горожан, хлеб дорожает: «и стоя все лето осьмьнъка по 7 резан»[222]. В этих условиях на первый план выдвигалась необходимость улучшения взаимоотношений с Суздалем. В числе сторонников союза с Суздалем, с младшими Мономаховичами находилось также новгородское купечество, заинтересованное в расширении новгородско-суздальской торговли.