Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Выход в бумажной обложке похожим образом повлиял и на «Безмолвную весну», отодвинув ее еще дальше от истеблишмента и сблизив с контркультурой шестидесятых. «Безмолвная весна» продолжала появляться в бумажной обложке, а экологический кризис, описанный в ней, и не думал сходить на нет. К изданию 1994 года предисловие написал известный экологический активист, демократ Эл Гор; он обращается к новой читательской аудитории и трактует книгу тоже по-новому. Гор вспоминает, что «Безмолвная весна» еще с детства определила образ его политического мышления; это была «одна из книг, которую мама велела нам читать и которую мы потом обсуждали за о беденным столом». А подзаголовок издания, вышедшего к сорокалетию первого появления книги, словно бы задавал точку отсчета: «“Безмолвная весна”: классика, с которой началось экологическое движение». В ней было помещено биографическое предисловие Линды Лир (история жизни самой Карсон, в том числе и безвременная смерть от рака груди в 1964 году, органично встроилась в мифологию ее книги-бестселлера) и послесловие биолога Эдварда Уилсона. Помимо всего прочего, Карсон предупреждала против пассивного принятия прогресса, консьюмеризма и экономического роста, характерного для Америки (и не только) 1960-х годов: и по иронии судьбы ее книге суждено было стать одним из самых выгодных объектов печатной промышленности. Но различные ее издания и в то десятилетие, и впоследствии показывают, как широко разносится экологический набат Карсон от журнала до бестселлера, от острожного «вопроса» до сурового осуждения.

Издание, выпущенное к сороковой годовщине выхода «Безмолвной весны», присвоило ей статус «классики». Парадокс тут в том, что в эту элитную категорию она попала из-за своего массового успеха. Но если формат определяет авторитет, место Карсон в пантеоне великих американских писателей окончательно закрепил сборник «“Безмолвная весна” и другие произведения об окружающей среде», вышедший в твердой обложке в 2018 году в серии «Американская библиотека» (Library of America). Эта серия специально задумана для того, чтобы установить американский канон, издавая красивые книги в твердых обложках, на которых разборчивым курсивом написано имя автора. Это способ, при котором прошитые тетради (сфальцованные листы) скрепляются вместе, что придает прочность книжному блоку: открытая книга из «Американской библиотеки» ровно лежит на столе, как авторитетный текст, с которым можно обращаться серьезно, а не просто баловаться. Переплет у них цельнотканевый, концевой титульный лист - из крафтовой бумаги, к верхней части корешка прикреплена ленточка-закладка: перед нами формат класса люкс в век массовой продукции. Издатели уверяют, что формат чуть уже обычного и элегантные пропорции, подчеркнутые трехцветной горизонтальной полосой, расположенной чуть ниже половины страницы, основаны на евклидовском «золотом сечении», рождающем эстетическую красоту. Тома доставляют и зрительное, и тактильное, и интеллектуальное удовольствие, составляя библиотеку «для будущих поколений». Это, наверное, и есть самое лучшее определение классики.

Книги «Американской библиотеки» безусловно красивы, не слишком тяжелы, хорошо смотрятся и на полке, удобны в руке. Они представляют собой печатный апофеоз экологического манифеста «Безмолвной весны», перенесенного из еженедельного журнала в классическую книгу. Но, может статься, этот материальный переход в канонический статус несколько лишает произведение Карсон актуальности, выводит его из сферы общественной жизни и нейтрализует стерильностью библиотеки. Карсон начала писать «Безмолвную весну», признавая усилия всех тех, кто сражается, чтобы «во имя благоразумия и душевного здоровья одержать победу в нашем приспособлении к окружающему миру», а закончила горячим призывом «не идти по пути применения химических инсектицидов». Предположение Кальвино о том, что со временем классика становится «фоновым шумом», похоже, уводит «Безмолвную весну» если не в область абсолютного молчания, то, по крайней мере, на более скромное место. Классическое произведение всегда ближе к тихой и несуетной жизни книжного собрания, о которой мы поговорим в следующей главе, чем к злободневной актуальности протестной литературы. Но книгу Карсон еще слишком рано ссылать в библиотеку: нужно еще много поработать, чтобы вернуть весне ее голоса.

6 «Титаник» и книжный трафик