Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

На Графтон-стрит, в магазине Бернарда Куорича, основного лондонского продавца книжного антиквариата, он приобрел много книг, в том числе полный комплект из девяти переплетенных в полусафьян томов ин-кварто гиббоновского труда «История упадка и разрушения Римской империи». Еще он выбрал себе «Опыты» Фрэнсиса Бэкона, издания 1598 года, которые сам Куорич несколько месяцев тому назад купил на распродаже у Альфреда Генри Хута. Это первое издание десяти из бэконовских эссе было карманного размера, примерно 12 см в высоту, и называлось «Опыты. Размышления религиозные». В магазине Дж. Пирсона и компании Уайденер приобрел настоящий раритет первого века книгопечатания: маленький, размера ин-октаво в четыре листа (их печатали по 16 страниц на печатном листе), памфлет, отпечатанный старинным английским готическим шрифтом в 1542 году. Задним числом трудно не заметить жестокую иронию судьбы в его последней покупке: книге о природной катастрофе под названием «Страшные известия об ужасном землетрясении, приключившемся в городе Скарбария в сем нынешнем году» (Heavy News of a Horrible Earthquake which was in the city of Scarbaria in this present year). В то время она считалась единственным сохранившимся экземпляром. Уайденер положил его и новую копию «Опытов» Бэкона к себе в чемодан и вместе с семьей взошел на борт роскошного лайнера, который своим первым рейсом должен был доставить их домой. Лайнер назывался «Титаник».

В ночь на 15 апреля 1921 года, через четыре дня пути, примерно в четырех сотнях миль от Ньюфаундленда, стало ясно, насколько сильно корпус судна поврежден айсбергом. Мать Гарри, Элеанор Уайденер, вместе со служанкой эвакуировали в спасательной шлюпке номер четыре за пять минут до наступления двух часов ночи. Вообще, среди пассажирок первого класса выживших оказалось больше всего: их спасательную шлюпку подобрал пассажирский пароход «Карпатия», и женщин доставили в Нью-Йорк. И сам Гарри Уайденер, которому исполнилось лишь двадцать семь, и его отец погибли. Их тел так и не нашли.

Сейчас это может неприятно поразить, но его друзья не увидели ничего предосудительного в том, чтобы указать, что в катастрофе погибла и одна из приобретенных им книг. Почти все его лондонские трофеи были отправлены через Атлантику в луженом сундуке «Карпатии» (того самого парохода, который, поймав сигнал «Титаника» о бедствии, пробился сквозь ледяные поля и спас несколько сотен человек), но книги эссе, купленной у Куорича, среди них не было. В посмертном каталоге произведений Роберта Льюиса Стивенсона из собрания Гарри Абрахам Розенбах написал: «Прямо перед тем, как “Титаник” затонул, он сказал матери: “.. маленького Бэкона я положил в карман; он едет со мной”». От себя Розенбах несколько необоснованно добавил: «Это, пожалуй, самый впечатляющий случай во всей истории книг». Памфлет о землетрясении тоже вроде бы пропал, но не удостоился надгробного слова.

Трагическую судьбу Уайденера сразу же переосмыслили в свете его библиофилии. Издание Бэкона утонуло вместе с хозяином, что перекликалось с историей поэта Шелли. Когда его шхуна потерпела крушение неподалеку от Пизы, тело поэта опознали по томику Дж. Китса с поэмой «Ламия», подарку его друга Ли Ханта, которому, в свою очередь, он достался от самого Китса. Хант пометил в тексте отрывки, которые понравились ему больше всего, чтобы Шелли тоже обратил на них внимание; весь том, кроме переплета, сгорел при кремации Шелли. Бросались в глаза и другие ассоциации. Газета Daily Telegraph назвала Уайденера «американским Люсидасом», имея в виду элегию Мильтона на смерть молодого выпускника Кембриджа, Эдварда Кинга, который в 1637 году, двадцатипятилетним, утонул при кораблекрушении у берегов Уэльса. Аллюзия на Мильтона прозвучала и у Розенбаха, закончившего свое надгробное слово Уайденеру цитатой из элегии: «Мертв Люсидас... Как не запеть о нем?». Конечно, в библиотеке Уайденера было первое, переплетенное в синий сафьян, издание этой элегии в сборнике стихотворений Мильтона 1645 года, первые издания его поэм «Потерянный рай» и «Возвращенный рай», а также трактат «Ареопагитика», в котором Мильтон защищал свободу печати.