«К Пасхе-то все торопятся, готовятся, у всех-то одна забота, как бы встретить праздник с радостью… А мне-то как тяжело – нету у меня родимой моей детушки… Звонят… такая тоска подымается… Забьюсь в угол – всю ночь просижу и проплачу. Уж видно, пока не закрою глаза, не видать мне покою!»
Имя: Владлен; фамилии: Нечёсанова, Баланцева, Мочёнова.
На улице мать кричит дочери 3 лет: «Не ходи за мной, окаянная! Тебе говорят, нечистый дух! Иди домой, засеря! Вот я тебя, чёрт вялый! Иди домой, чёрт, глиста окаянная!»
«Слава тебе, Господи! К кому хотелось, к тому Господь и привёл. Сразу лучше стало, как вошла: как будто вполовину болезни не стало».
«Кажный вечер молюсь: Господи, скоро ли ты их сковырнешь – никакой мочи больше нет терпеть!..»
«Заставляют вязать метелки по 5 штук на человека. Мы заявили: не по пять, а по сотне рады навязать, чтобы этими метелками вас прогнать» (из записей 1919 года).
«“Черезчур” довольна вами».
«Кашляю, да не больно люто, – так, керкаю немножко».
«Правда ли, доктор, что у меня “беркулез”»? – «Кто же это вам сказал?» – «Фершал». – Ну, ваш фершал плохо знает своё дело». – «Да нет, он говорит, что скоро поедет в Москву и там получит лист на доктора».
Девочка-беженка из Самарской губернии, 15 лет, явилась ко мне на осмотр по поводу острого бартолинита (гонорейное заражение). Чтобы доехать до Рыбинска, чуть не на каждой пристани ей пришлось отдаваться матросам. Таких случаев не один, а несколько известны мне (из записей 1920 года).
«Нам, русским, хлеб не надобен: мы друг друга едим и через то сыты бываем».
«Барышня?» – «Нет, дамочка!..»
«Мы возьмём трубку Карла Маркса, набитую ленинским табаком, и, закурив эту трубку, дымом и искрой её зажжём Октябрь в Европе» (из речи одного учителя на Всероссийском учительском съезде 1925 года).
В период 20–23 года беременные девицы плакали от стыда и отчаяния; в 25–27 годах беременность уже не встречается с таким ужасом, наблюдается чисто практический подход к делу: спокойно и трезво девушка пускается в обсуждение вопроса, что делать? – делать аборт или оставить так, как есть, выходить замуж за виновника беременности или нет. Ни слёз, ни просьб.
Парень, чтобы отомстить девице за то, что она предпочитает ему другого, овладел ею силой. Беременность. Девушка занята мыслью, как бы ему, в свою очередь, отомстить.
Фамилии: Ращёпова, Молодочкина, Замараев, Навозова.
«Нам бы хватило его (хлеба) лет на пять. Всё обобрали. И куда всё пошло – неизвестно. Какому-то чужому дяде… Советская власть – сукины дети!» (крестьянин Симбирской губернии – из записей 1919 г.).
Фамилии: Ращупкина, Говякова, Носопыркин, Козуха, Опе(ы)шкина, Подковырова, Соплякова, Матюгова, Голопупов, Растрёпин, Заштова, Заднева, Фунина, Вошкина, Обернибесов, Гнидина, Свинолупова.
«Извините, доктор, мои финансы поют романсы, и уж потом я как-нибудь заплачу вам».
«Аппетит, слава Богу, благоприятствует».
«Была у меня “гриппа” в самой тяжёлой форме».
«Старые глаза тихо живут».
«Дайте людям полную свободу, – тогда воспоследует такая комедия: почуяв, что узда с него снята, – зарвётся человек выше ушей своих и пером полетит – туда и сюда. Чудотворцем себя возомнит и начнёт он тогда дух свой испущать… А духа этого самого строительного совсем в нём малая толика! Попыжится это он день-другой, потопоржится во все стороны и вскорости ослабнет, бедненький! Сердцевина-то гнилая в нём» (Горький)[34]
.Учительнице (Мологский уезд), заплакавшей по поводу увольнения за сокращением штатов, заведующий ОНО[35]
сказал: «Вы, как советская служащая, не имеете права плакать; эту буржуазную привычку пора оставить. А если вас не переделаешь, то можете убираться вон».«Везут хлеб под дождём, ничем не закрыто. Ну и пущай – всё равно, как псу под хвост!» (из старых записей 1919 года).
«Я, товарищ, пессимист – и потому с надеждой смотрю на будущее».
«Не выдержаны мы ни коммунистически, ни марксически, и нужно нашу активную силу поставить в “угол угла”».
Пословица: «Русский мужик Бога слопает».
Пословица: «Быль – что смола, небыль – что вода».
«Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения»[36]
.Привёз мужик жену в город полечиться к доктору. Кстати взял с собой на продажу три пары валенок. Пока жена была в амбулатории, муж отправился на базар. Не успел вынуть валенки – как его забрали в финотдел за невыборку патента. Жена просит у меня удостоверения, что он действительно приезжал в город для лечения. Приехали за 60 вёрст и в «ужасе» от такой смычки (из записи 1926 года).
«Так хорошо себя чувствую, ничего не болит, а только слабею и слабею… Да вот ещё – что за чудо такое! – появляется ни с того ни с сего чихота: как чихну, так и сикну, чихну – и сикну!»
Рабочий, 25 лет, любит употреблять в разговоре два слова: «дизгазы» (зигзаги) и «промблемы» (проблемы).
«Купи, мама, “ахоньки”-то[37]
».«Мы, женщины, вдвойне грязны: на нас своя грязь, и мужская грязь на нас».
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное