Записки доктора (1926 – 1929)

«Сейчас о вас разговаривали промеж собой: как вас хватает со всеми нами разговаривать? Здоровую голову нужно иметь, чтобы помнить, как кому потрафить!»

«Доктор говорит: “Поезжай в Рыбинск – там тебя будут лечить жахминым солнцем”».

12. IX

«Нам, инвалидам, ничего ведь не дают. Дают только по фунту хлеба. Сухой-то хлеб жуешь, жуешь… Этта собирались мы на собрание и написали письмо в Москву – ихнему-то царю, Рыкову[87]. Написали: давай хлеба! Чтобы не было таких порядков: одним есть, а другим не есть!»

«Мне ничего не делают: я “их” ругаю, а они только слушают да помалкивают. Плуты, говорю, мошенники, озорники! Долго, говорю, народ-то голодом будете морить?! А они говорят: “А Николай-то много тебе давал?!” При Николае-то, говорю, у всех своё было, голодных-то не было, а теперь вы всех нищими сделали, а накормить-то не можете! Ну не плуты ли вы, не разбойники ли с большой дороги!?»

Женщина 22 лет (с фарфоровой фабрики). Трое детей. Муж – пьяница. «Жизни не рада, дети не в обиходе, всё из рук валится, а тут муж придёт пьяный, ещё хорошо бы дебоширил только, а то драться зачнёт, мало что не убьёт иной раз… Жизни не рада, ушла бы куда на край света, ничего не жалко… Как подумаю, что всю жизнь так буду мучиться – к петле тянет!»

«Муж у меня больно слаб… всё-то озорует. Поозоровал на своём веку: немного живого чего осталось!»

«Аппетиту нету, да и раныпе-то я был такой “морной”»[88].

13. IX

«Не жизнь, а жестянка: никак не могу устроиться!»

«Придёт муж с работы – зовёт с собой прогуляться. А куда я от ребят уйду! Уйдет один, а мне думается… Всё одна да одна. Уйдёт вечером в сад или в клуб: уложу ребят и тоже пойду туда, а он сердится: за мной, говорит, глядеть пришла… уходи домой! Приду, когда мне будет угодно, хоть всю ночь прогуляю – тебе дела нет!»

15. IX

Мальчик 4 лет. Жар, боли в животе, понос.

«Ты чего-нибудь наелся?» – «Ничего не наелся!» -

«Яблоки ел?» – «Не ел». – «Грибы ел?» -

«Ничего, говорю, не ел». – «Может, репу, горох ел?» -

«Да ничего не ел – вино только пил!..»

Сторожиха в школе. Муж умер месяца три тому назад от рака желудка. Шесть человек детей. Неожиданно уволила заведующая школой от должности «по нетрудоспособности». «Девка старая – коммунистка! – что ей думать: куда я денусь с ребятами?! Кабы в Бога-то верили – не выгнала бы с детьми на улицу!»

22. IX

Работница на спичечной фабрике. «В неделю раз едим суп. А на детей-то поглядели бы: прямо ветром качает! Раньше здоровье-то было получше – зарабатывали побольше, до 40 рублей в месяц – ну и пища была получше. А теперь сил нет – еле-еле до 28 руб. выгоняю. От такой жизни, как теперь, рехнуться недолго… Ребята есть просят, а ничего-то не стряпано и не топлено… А тут ещё отдышаться не можешь с работы-то нашей: в роту-то словно всё серой забито… Есть и муж – да толку-то в нём нет: зимогорит… Уж только и молю Бога, чтобы плюхнулся где пьяный, да околел бы…»

2. Х

«Я так о нашем народе понимаю: скажи ему, что, мол, декрет вышел: всем отправляться на Сенную площадь к 9 часам утра, а зачем – там скажут, – и, сделайте милость, все пойдут. Придут на площадь, а там и объявят: вот, граждане, вышел декрет, чтобы вас сегодня всех перепороть… становись в очередь, мужики здесь, бабы там, снимай штаны, поднимай юбки! И – что вы скажете? – никто не уйдёт, так всех по очереди и выпорют…»

6. X

Мать привела дочку 12 лет, ученицу, заболевшую, по-видимому, гриппом: «Посмотри-ка, батюшка доктор, что с девчонкой-то сделали… в экую-то слякоть, да грязь-то погнали в экскурсию. Вот уж ума-то у начальства ни эстолько вот нет! Да ещё хоть смотреть-то бы было на что, а то на завод “Металлист”: подумаешь! Самый-то никудышный, говённый заводишка, и смотреть-то там как есть нечего. А грязи-то по колено! Пришла домой-то, а в башмаках-то полно грязи, подол мокрёхонек… а теперь вот лечите, пожалуйста…»

«Писали этта самому царю-то ихнему, Рыкову-то: и насчёт хлеба, и насчёт утеснения всякого, и телеграмму посылали: никакого ответу! – потому и отвечать-то как есть нечего!»

9. Х

«Работаю в базе госторга…» – «Что же это за база такая?» – «Да попросту говоря, на тряпке сидим, тряпку разбираем!»

«Муж-то мой был, прежний-то, – разве этому, прости Господи, паршивцу, чета… Ангел, можно сказать, небесный… Как посравнишь, так плюнуть и хочется на погань-то эту, мужевьёв-то советских!»

«Развели с мужем-то, а квартиры-то отдельной не дали. Так в одной комнате и живём вот уж два месяца… Как ночь, так и пьянка… наведёт приятелей да девиц… Куда деваться: так, почитай, каждую ночь и мёрзну на дворе. И жаловаться некому – потому весь дом – пьяница на пьянице, и бабы как есть все табак нюхают…»

12. X

«Была я у вас весной: да как побывала у вас – словно бы от сна пробудилась…»

22. Х