Записки еврея

— Н?тъ, не куплю; не могу! Д?лайте со мною, что хотите. Я въ вашихъ рукахъ. Вы четверо — я одинъ.

Парубки отошли въ сторону и начали шушукаться. Я приблизился къ нимъ.

— Хлопцы! вы боитесь, что я васъ выдамъ? клянусь, что я постараюсь даже забыть о томъ, что вы у меня были.

— А твоя баба?

— Ручаюсь вамъ за нее. Она будетъ н?ма, какъ рыба.

— И попу не скажешь?

— Сохрани Богъ!

— Ну, смотри. Выдашь — задушимъ какъ курицу. Давай еще водки, выпьемъ и уйдемъ. Водки больше не было. Я отыскалъ бутылку русскаго рома. Они мигомъ покончили съ ней.

— Заяцъ ты, заяцъ! Посылаетъ теб? Господь скарбъ, а ты руками отпихиваешь.

Угрожая мн? кулаками на случай изм?ны, воры забрали свою добычу и ушли. Я вышелъ въ сл?дъ за ними понав?даться къ лавк? и отыскать сторожа.

— Ты куда за нами? грозно спросили они меня.

— Къ лавк? посмотр?ть.

— Чего смотр?ть! Все ц?ло, чертъ ее не взялъ. Л?зь въ нору назадъ, не то…

Я повернулъ оглобли. Черезъ н?которое время я, однакожъ, осм?лился выйдти опять. В?теръ улегся, небо н?сколько прояснилась, кое гд?, между обрывками темно с?рыхъ облаковъ, замерцали далекія зв?зды. Въ деревн? стояло мертвое затишье. Я обшелъ весь дворъ. Все обстояло благополучно. Сторожа моего не оказалось. Я напролетъ просид?лъ всю ночь.

Чуть зарумянилась утренняя заря, какъ въ деревн? поднялась тревога. Два зажиточныхъ мужика были обворованы, ночью, при чемъ была придушена женщина, спавшая въ комор?, куда вломались ночные рыцари. Сельская полиція зашевелилась. Мужики ей сод?йствовали. Начались обыски. Къ вечеру, открылась часть уворованныхъ вещей у какого-то бобыля съ израненнымъ лицомъ. Его арестовали. Онъ отпирался самъ и никого не выдавалъ. На?халъ становой приставъ и пошло формальное сл?дствіе. Д?ло было серьёзное, сопряженное съ убійствомъ; за него принялись энергически. Черезъ н?сколько дней, злоумышленники были открыты, но они уже исчезли изъ деревни. Уличителемъ явился мой сторожъ. Онъ показалъ, что воры, ночью, приходили ко мн? съ ношей на плечахъ, что онъ, предчувствуя нечистое д?ло, испугался и удралъ. Меня привлекли къ сл?дствію и нам?ревались арестовать. Къ счастію, мой другъ священникъ былъ коротко знакомъ съ сл?дователемъ и уладилъ д?ло. Я крупно приплатился однакожъ. Сначала, я далъ справедливое показаніе, разсказалъ какъ было на самомъ д?л?; отпираться, чтобы рыцарски сдержать слово, данное убійцамъ, и самому впутаться въ уголовное д?ло, я счелъ и глупостью. Сл?дователь, однакожъ, сорвавъ съ меня крупную дань и желая выгородить меня совс?мъ изъ д?ла, посов?товалъ взять назадъ свое первое показаніе и дать новое. Онъ приказалъ мн? р?шительно отпереться по вс?мъ статьямъ.

— Ты, братецъ, даешь только зац?пку, за которую въ острог? сгніешь, пока еще судъ да д?ло. Скажутъ, велъ знакомство и хл?босольство съ разбойниками, зналъ и не донесъ, значитъ: «самъ подстрекалъ, укрывалъ и принималъ участіе». Лучше всего: «знать не знаю, в?дать не в?даю».

Я выпутался изъ этого д?ла; но Боже мой, сколько горя и страха за свою судьбу, сколько горькихъ слезъ было пролито моей б?дной матерью, сколько ночей провелъ я безъ сна! Я пересталъ думать о своихъ д?лахъ и ликвидаціи. Мн? мерещился мрачный острогъ, слышалось бряцанье тяжелыхъ ц?пей, предъ глазами носились образы полубритыхъ арестантскихъ головъ, сермяжниковъ съ заплатой на сппп? и… плеть палача. При одной мысли о страшной плети, кровь застывала въ моихъ жилахъ. Не разъ приходили мн? на память преимущества купеческаго сословія, исчисленныя, когда-то Клопомъ: «попадешься ты, наприм?ръ, въ уголовной штук?, тебя драть не могутъ», сказалъ практическій подрядчикъ. А я еще такъ самоув?ренно отв?тилъ: «я преступленія не совершу»! Челов?къ не им?етъ права ни за что ручаться, и н?тъ такого положенія, въ которое не могла бы судьба или рокъ внезапно поставить его.

Сл?дствіе давно уже кончилось. Арестанты, кром? одного, были пойманы и давно уже отправлены въ губернскую тюрьму. Я н?сколько поуспокоился и съ большимъ рвеніемъ принялся за ликвидацію своей деревенской торговли, какъ однажды, возвращаясь отъ родныхъ, въ туманные сумерки, паткнулся на какого-то парня въ кожух?, съ нахлобученной на глаза шайкой. Я не обратилъ бы на незнакомца вниманія, если бы не почувствовалъ сильнаго толчка отъ его локтя, отъ котораго, я едва удержался на ногахъ. Толкнувшій меня быстро поб?жалъ и исчезъ въ туман?. Меня удивилъ этотъ случай, но я не придавалъ ему особенной важности. По предположенію моему, это былъ пьяный, пошатнувшійся на ногахъ при встр?ч? со мною, и нанесшій мн? толчокъ нечаянно.

У себя дома, я засталъ священника. Я разсказалъ ему объ этомъ случа?.

— Вы всмотр?лись въ этого пьянаго челов?ка? спросилъ меня безпокойно священникъ.

— А что?

— Поговариваютъ, что одинъ изъ б?жавшихъ убійцъ (помните?) возвратился и тайкомъ шляется у насъ по деревн?. Берегитесь. Я слышалъ, что родные арестованныхъ негодяевъ обвиняютъ васъ и вашего сторожа въ томъ, что вы донесли на виновныхъ, что вы ихъ выдали. Какъ бы они вамъ не сказали спасибо, по своему!