Записки Флэшмена. Том 2.

Служанка налила мне кофе, а госпоже — молоко, и прислуживала, пока мы молча ели и пили: Кральта — полная достоинства и благородства, подобающего королевской особе en deshabille[884], Флэши — в полубессознательном состоянии, как всегда, когда его поднимут в пять часов. Кофе меня особенно порадовал, и я выдул весь кофейник — невыспавшийся и измотанный вниманием Кральты, я понимал, что мне потребуется целая пинта турецкого, чтобы не заснуть.

Когда мы закончили, Манон убрала поднос, и я приготовился было удалиться на заслуженный отдых, когда Кральта остановила меня, ухватив за рукав. Она не сказала ни слова, но обхватила ладонями мои щеки, разглядывая с видом «покупать мне эту скотину или нет», а потом поцеловала с бешеной страстью: рот приоткрыт, губы жадно мнут мои, язык на полпути до проглоченного только что завтрака. Измочаленный или нет, я не собирался уступать в игре и нырнул уже под мантию за горяченьким, как вдруг Кральта мягко отстранила меня, чмокнула в щеку и прошептала: «Потом... в Вене». Не успел я опомниться, как очутился в коридоре и услышал щелчок закрывающегося замка.

Я был слишком утомлен, чтобы думать. Нижняя полка соседнего купе была опущена и выглядела так призывно, что я, стянув с себя шмотки, с наслаждением взобрался на нее. Мне подумалось, что «Восточный экспресс» — первосортный поезд, и Кральта, эта дразнящая красотка с лошадиной физиономией и шикарными формами, один в один подходит для него. А впереди ждет Вена... Как раз в тот миг, когда голова моя коснулась подушки, поезд дернулся и лязгнул, и мы покатились вперед. Готовясь отойти ко снуя, как полагается хорошему мальчику, прочитал молитву, в которой выразил смиренную мольбу не забыть ни одной позиции из тех, которым научила меня Фетнаб на Большом тракте[885] и которые я отрепетировал с миссис Как-там-ее в полуразрушенном храме в Мируте, дабы продемонстрировать все их Кральте, как только мы найдем кровать достаточно просторную, чтобы сполна развернуться...

Расчет выспаться всласть не оправдался, поскольку мне привиделся один из тех странных ярких снов, во время которых тебе кажется, что ты проснулся, потому как обстоятельства видения те же самые, при которых ты отправился почивать. Я лежал в койке «Восточного экспресса», совершенно голый под своей простыней, а за окном мелькали залитые осенним солнцем сельские пейзажи. Совсем рядом разговаривали двое:

Кральта и какой-то англичанин, который, как я понял, являлся выходцем из частной школы, так как, хотя говорили на немецком, в его речи проскальзывал соответствующий жаргон, да и этот nil admirari[886] тон не оставлял сомнений. Видеть я их не мог, и сам разговор был очень странный, ибо собеседники вели беседу с вульгарной свободой, совершенно не вязавшейся с принцессой Кральтой. Она говорит, что, ясное дело, занималась со мной любовью дважды; мужчина смеется и обзывает ее шлюхой. Кральта небрежно отмахивается — ничего, мол, подобного, она просто распутница, а он-де просто ревнует. Парень отвечает, что если бы он ревновал ко всем ее любовникам, то давно бы уже вышиб себе мозги, и это заявление сильно позабавило обоих.

Потом голоса приблизились. Кральта говорит: «Интересно, как он все воспримет?» Мужчина ей в ответ: «У него нет выбора». Она продолжает: «Он может быть опасен». А ее собеседник произносит любопытную вещь: что любой-де человек, при имени которого Бисмарк скрежещет зубами, просто обязан быть опасным. Тут сон оборвался, и я, видимо, провалился в забытье, потому как, когда очнулся, обнаружил себя лежащим в своей койке, однако с ощущением, что нечто идет не так... Почему я не чувствую ног, и что это за тип сидит в кресле, покуривая черную папироску в янтарном мундштуке? Я попытался сесть, но не смог, а он вскочил на ноги и усмехнулся. Конечно, это же тот самый молодой бульвардье, которого я видел на вокзале в Страсбурге! Но какого черта он делает здесь, и что случилось с моими ногами?

— Возвращаемся к жизни? — восклицает франт. — Ну, не дергаемся! «Будь полекше», как сказал один ирландец, «а коль не можешь, будь полекше наскока сможешь». Вот, глотните-ка.

Резкий вкус минералки прочистил если не мозги, то хотя бы пересохшее горло.

— Лучше, да? Так-так, теперь потихоньку к делу! Кто я такой, где милашка Кральта, что происходит, как поживает ваш патер и так далее? Все в свое время, приятель, — хмыкает незнакомец. — Сдается, после моего рассказа вам потребуется кое-что покрепче минералки. Не берите в голову — все в порядке, и как только вы придете в себя, мы отобедаем в обществе ее высочества. Ну и повезло вам, осмелюсь сказать. Она прям тигрица, правда? Несколько резковата на мой вкус, но с этими королевскими особами приходится соблюдать приличия, да? — весело спрашивает этот чокнутый. — Закурить не желаете?