Записки геологоразведчика. Часть 1: Семейные хроники, детство, школа

Ей бы прожить жизнь в какой-нибудь спокойной стране с очень законопослушными гражданами, где ценится честный труд и порядочность. К моим просьбам мама относилась всегда внимательно, хотя я старался не докучать ей проблемами. Когда попросил принять жену Нину перед родами первенца, тотчас согласилась, хотя это вносило большой разлад в устоявшуюся жизнь одинокого пожилого человека. Кроме того, у мамы был с детства очень чуткий сон. Когда я приезжал на каникулы, то поздно возвращался домой. Тихо открывал дверь ключом, безмолвно ложился, но чувствовал, что мама ещё не спит. Её фраза: "Нужно беречь сон другого человека, да и своим дорожить".

Внукам мама была очень рада. Их детство и моё она воспринимала одинаково. Ни разу не сказала плохого слова о невестке – что говорит о воспитании – уважала выбор сына.

У мамы была необычная форма пальцев на руках. Этот стойкий признак передаётся только потомству противоположного пола и через поколение. Например, похожие пальцы у меня, у моей дочери Люды и у её сына Тимура. У моего сына Серёжи пальцы другие, но у его дочери Жени пальцы, как у меня. Экстраполируя вперёд, можно предсказать с большой долей вероятности, что будущие сыновья Жени и дочери Тимура унаследуют их форму пальцев рук.

В последние годы у мамы возникли проблемы со здоровьем. Она стала жаловаться на почки – врачи нашли у неё камни. Мама не стала лечиться у специалистов, а обратилась к московским гомеопатам. Бывала у них регулярно. Они присылали ей какие-то маленькие коробочки с крупинками лекарств с непонятными названиями. Я отговаривал от этих услуг, но она почему-то поверила эти целителям. Всё закончилось трагически – мама умерла 26 февраля 1974 г. Похоронена на кладбище по дороге на Бокситы. Захоронение № 368.

Семейные события до конца 1944 г.

Я родился в 1936 г. в селе Петропавловское (сегодня город Североуральск, Свердловской обл.), после чего меня отвезли к сёстрам отца в село В. Дуброва (Брянская область). Там, до возвращения на Урал, я прожил больше года. В 1939 г. у меня слева обнаружилась паховая грыжа. На операцию возили в г. Серов, за 100 км. В то время такие операции проводили под общим наркозом с помощью хлороформа. Эти события хорошо помню. Швы снимали так же. На шахте отец получил тяжёлую травму и работать там из-за инвалидности уже не мог. Поэтому в 1940 г. семья переехала на Богословские угольные копи – так тогда назывался современный город Карпинск. Отец стал работать снабженцем на угольном разрезе. Семья жила в очень светлой комнате 8-квартирного двухэтажного дома, а детский садик, который я посещал, был прямо во дворе. В гости, на несколько дней, к нам приезжал мамин брат Жорж, потом вернулся на родину, хотя его уговаривали остаться. Все чувствовали, что надвигается война, но он не остался. В 1960 г., когда я стал работать в Карпинской геологоразведочной партии, по памяти нашёл и жилой дом, и детсад. Ничего не изменилось за 20 лет.

В 1942 г. семья переехала на ст. Новая Заря (от г. Серова в сторону п. Сосьва), где располагался большой лагерь заключённых, подчинённый Севураллагу (с управлением в п. Сосьва). Отец работал вольнонаёмным в системе снабжения лагеря. Жилой посёлок станции представлял собой одну длинную улицу с двумя рядами домов вдоль неё. Улица располагалась перпендикулярно железной дороге. На другой её стороне располагался лагерь с бараками для заключённых. Рядом со станцией стояла огромная ёмкость неизвестного назначения. Где-то лет через 15 я (уже студентом) опять проезжал эту станцию, но абсолютно никаких изменений не обнаружил. Даже ёмкость была на месте. Семья (и бабушка) жила в съёмных комнатах частного дома в середине села. В огороде стояло огромное кедровое дерево с множеством шишек. В памяти осталась совершенно неистовая борьба с комарами, которых здесь было ещё больше, чем на севере Тюменской области. Кругом станции были болота – место для комара идеальное. Хозяева дома и родители постоянно разводили в вёдрах дымокуры, которые носили из комнаты в комнату, но все без толку. Современных репеллентов тогда не было. Отдельные, самые нетерпеливые, иногда применяли совсем уж экзотические способы – мазали лицо и руки дёгтем или керосином, а то и смесью обеих компонентов.