Записки хирурга военного госпиталя

– Не-ет, что вы! Они такие злющие вышли из вашего кабинета. Затем прямиком прошли в палату, а через пять минут таким замогильным голосом сообщили, что уезжают домой!

– Ну, может, еще зайдут, как соберутся?

Увы, они так и не зашли. Да я и не обиделся вовсе. Что мы все про генералов? Нужно и про обычных офицеров рассказать.

Капитан Ефимов

Генералы все же в нашем, пускай и заслуженном, госпитале явление довольно редкое. Они все больше Военно-медицинской академии отдают предпочтение. Да мы на них и не в обиде. Как говорится: поближе к кухне, подальше от начальства. Вот таким правилом руководствуются в армейской среде обычные военнослужащие. По большому счету, основной контингент военных госпиталей – это солдаты и матросы срочной службы. Те из офицеров, кто серьезно болен, их, как правило, комиссуют. Редко где будут держать больного военнослужащего. Лишь из уважения к былым заслугам да по высочайшему распоряжению.

Когда министром обороны в свое время был Толик Табуреткин, он немало сил приложил к тому, чтоб развалить нашу славную российскую армию. Слава Богу, его вовремя остановили и убрали подальше от Вооруженных сил умные люди. Не берусь судить за всю армию, а скажу за одну военную медицину. Да и то лишь за то звено, где удалось поработать.

Где-то лет тридцать назад профессия военного считалась очень даже востребованной и необычайно престижной. Я не буду пускаться в никому сейчас не нужные рассуждения, почему этот самый престиж покачнулся. Кому надо, тот сам догадается. Но оглядываясь назад, в недавнее прошлое, вспоминая офицеров тогда еще Советской армии, в которой мне в свое время довелось служить, и сравнивая их с современными командирами, с сожалением констатирую тот факт, что между ними лежит огромная пропасть. Я не припомню ни одного случая, чтоб офицер Советской армии пытался бы «закосить» от службы, которую выбрал добровольно делом всей жизни. Чтоб при помощи мнимой или несущественной болезни стремился бы попасть в госпиталь. Теперь дело другое.

Капитан Ефимов приближался к сорокалетнему рубежу. Когда говорят, что служба не задалась, то это про таких, как Ефимов. Мужику столько лет, а он всё пятнадцать лет как капитан. Правда, служит он в одной из престижных военных академий, расположенных в Петербурге. Но на этом его везение и закончилось. Служит он обычным преподавателем какой-то мудреной воинской дисциплины. И считает дни, что остались до льготной пенсии.

К нам, в хирургическое отделение, он прибыл по направлению уролога военной поликлиники. У него небольшая киста возле яичка, надо прооперировать. Делов-то на пятнадцать минут под местной анестезией. По крайней мере, большинство гражданских врачей выполняет подобную операцию и вовсе в условиях поликлиники. Но у военных все по-взрослому.

Направили – госпитализировали. Тем более все честь по чести: направление, выписка из приказа академии, что он убыл на лечение, амбулаторная карта с записью терапевта, что плановое оперативное лечение капитану не противопоказано. С собой объемная сумка с вещами, книги, тапочки, трико.

Я осмотрел его, согласился с диагнозом, подписал направление, определил в офицерскую палату. Обычный с виду офицер: крепкий, с приветливым русским лицом, небольшой проплешиной на крепком черепе, добрый взгляд, мягкий вкрадчивый голос. Веселый: чего-то там пошутил по поводу своей предстоящей операции. Причем относительно остроумно. Посмеялись, обменялись бородатыми анекдотами на военную тематику и разошлись. Он к себе, в офицерскую палату, я в свой кабинет. Поступил Ефимов рано утром в понедельник. Операцию запланировали на среду. Ничего не предвещало беды.

Ближе к обеду позвонил Волобуев и строгим командным голосом сообщил, чтоб я никого не отпускал домой, включая офицеров. Это его личный приказ! Я буркнул в трубку: «бу сделано!», и тут же забыл. Предоставил возможность вспомнить о странном приказе капитан Ефимов. После обеда, за два часа до конца моего рабочего дня, он тихо постучался ко мне в дверь и, вежливо испросив разрешения, вошел в кабинет.

– Дмитрий Андреевич, у меня операция аж на среду назначена, разрешите сегодня дома переночую? – с милой улыбкой на добром лице поинтересовался капитан Ефимов. – Я живу в пяти кварталах от госпиталя, а у меня трое маленьких детей. Двое чего-то приболели, жене одной тяжело.

– Да не вопрос, Григорий…

– Можно просто Григорий.

– Хорошо, Григорий, не вижу препятствий. Идите. Можно даже до среды. Дома побрейте операционное поле, утром не ешьте.

– Да я все знаю, мне уже два года назад грыжу оперировали, – расцвел отец троих детей. – Не беспокойтесь, опыт имеется. Рано утром в среду буду как штык в палате.

Капитан в приподнятом настроении вышел, нет, лучше сказать, выпорхнул из кабинета. Я же продолжил разбирать многочисленные бумаги, извлеченные из шкафа. Раззява! Стукнул себя по голове рукой, я же забыл про приказ начальника госпиталя. Ефимова нашел в палате. Он уже снял трико и переодевался в «гражданку».