Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2

Вернулся в Ленинград, где прожил еще год. Работал экспертом, вращался среди архитекторов. Познакомил Общество архитекторов с докладом «О состоянии курортного дела в Крыму и о перспективах курортного строительства». Бывал в художественном кружке Общества им[ени] Куинджи, где читал [лекции] о декоративном искусстве, посещал часто театры, особенно жизненный Большой драматический, где восторгал Монахов — несравненный «Слуга двух господ» и Платов в «Блохе», поставленной в декорациях Кустодиева с сочными жизненными тонами[1196].

В филармонии шли симфонические концерты под управлением часто приезжавших из-за границы таких дирижеров, как Бруно Вальтер, Отто Клейнер[1197], А. Батон[1198] и др. Академическая певческая капелла под управлением Климова ставила Баха «Страсти по Матфею», а в лютеранскую церковь (на Невском) исполнение знаменитой Himollinой[1199] мессы Баха[1200] привлекало весь музыкальный Ленинград. Уже постоянно и тяжело болевший, совсем заплывший от толщины А. К. Глазунов, ежась в ватном пальто, пришел слушать так редко исполнявшуюся органом и оркестром мессу, эту вершину симфонического хорала. Это была моя последняя встреча с А. К. Глазуновым, вскоре он уехал за границу лечиться, где и умер[1201].

В «Доме искусств» на Невском[1202] бывали интересные концерты и доклады вроде остроумной и содержательной беседы художника Петрова-Водкина о западноевропейской живописи, были там организованы хорошая библиотека и столовая, куда стекались художники, артисты, писатели. Постоянно я бывал у Л. В. Собинова, он в тот сезон пел в Мариинском театре, а лето проводил в Сестрорецке.

Интересовал меня и музыкальный кружок, устроенный В. П. Коломийцевым[1203] в Ленинграде на Невском[1204], где бывали отличные камерные концерты русской музыки. Но эти удовольствия были еще не для общей массы ленинградцев, так нуждавшихся в самом насущном.

Медлительно и с трудом шло восстановление жизни в Ленинграде, не залечены были еще раны от катастрофы наводнения, и сколько еще народу несло тяжелое ярмо нужды. Каждые воскресенье и четверг в конце Лиговки была «барахолка», куда несли люди последние крохи своего быта, и вблизи Троицкой улицы, на каком-то пустыре, на грязной земле красовались последние остатки старого фарфора, разрозненных книг, гравюр, абажуров, ненужных бальных туалетов, детских чепчиков, рваных брюк…

Комиссионные магазины были заполнены мебелью красного дерева и карельской березы, за дешевую цену продававшейся, — не хватало на еду… И от голода, от истощения умерли такие силы, как вечно бодрый П. Ю. Сюзор, председатель Петербургского общества архитекторов[1205], и археолог Я. И. Смирнов, лучший знаток в Европе искусства средневековья Востока.

Прекрасен Ленинград во всякое время года. В осенние дождливые дни с задумчивыми каналами, с опустевшими дворами для складывания дров, с монотонными домами, с бедностью отдаленных глухих переулков, где еще был цел Петербург Достоевского, — и как хороши пленительные застывшие перспективы «громад» в свете безлунных белых ночей, — все это очаровательно, но… к Москве тянуло, не мог я жить без Москвы.

* * *

Восстановительный период страны выражался в социалистической индустриализации. Партией был принят пятилетний план социалистического строительства. Развилось огромное по масштабу строительство новых заводов, городское строительство развернулось в широкие диапазоны, удовлетворяя бытовые нужды вплоть до мелкого жилищного строительства застройщиков[1206].

Страстная площадь в столетнюю годовщину со дня смерти А. С. Пушкина.

Фото 1937 г.

Ближе всего отразилась эта эпоха на архитектуре; особенно плодотворным был архитектурный труд в период реконструкции Москвы. Искание новых путей архитектуры, стремление к созданию своей «советской» архитектуры стало проблемой реальной работы с чисто научным подходом, чем, например, и занялась организация ОСА и Объединение пролетарских архитекторов (ВОПРА).

Искусство архитектуры неразрывно связано с остальными видами пространственных искусств, но в данный период ее роль стала ведущей. Позднее заострится проблема синтеза искусств, и проблема эта из области деклараций перейдет в реальное, материальное выражение. А жизнь искусства в этот период ушла вперед от оголтелого футуризма, от всяких шатаний, выливаясь на живописном фронте в многочисленные объединения и группировки, приняв реалистическое здоровое направление, вплоть до образования Всероссийского кооперативного товарищества «Художник».

Постановление ЦК об оздоровлении фронта искусства[1207] отрезвило художников и заставило работать по-настоящему. В области столь близкой к архитектуре, художественной археологии, возникло в 1925 г. Общество изучения русской усадьбы[1208], где была проделана интересная и ценная работа, но уже идеологически перемещающаяся в иные группировки.