Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

Мы договорились о встрече. За пару часов я добралась до Тольятти и нашла нужный адрес. Дом был во дворе, который в народе звался «скворечником»: множество девятиэтажек, детский сад, школа и та самая баня неподалеку.

Дверь открыла худощавая, ухоженная женщина лет 30 и пригласила войти. Квартира небольшая, но обставлена со вкусом: большой плазменный телевизор, свежий ремонт, новая мебель.

Мы с Александрой прошли на кухню. За столом сидела хрупкая девочка лет восьми. Она была похожа на русалочку: большие голубые глаза, пронзительный взгляд и длинные волосы ниже пояса. Девочка посмотрела на меня, и я почувствовала ее смущение. По всей видимости, мама сказала, кто я и для чего приду.

— Привет, — попыталась я как-то начать разговор. — Меня зовут Катерина.

— Я Маша, — ответила она и будто вжалась в стул.

— Катерина, я вам все расскажу, — вмешалась в наш едва начавший диалог Александра. — Маша может дополнить.

— Да, хорошо, — согласилась я.

Все-таки взрослому человеку давать интервью намного проще, да и мне комфортней говорить с мамой, а не мучить ребенка расспросами.

Разговор был трудным. Моментами мне становилось очень дискомфортно. Я чувствовала, что девочке тяжело озвучивать произошедшее. Инстинктивно она все время пыталась вжаться в стул.

— Я узнала об этом два месяца назад, — начала Александра. — Как обычно купала дочку, и тут она начала рассказывать: «Мама, меня дядя трогал там. Мне было так больно». Не передать словами… Я опешила. У меня был полнейший шок.

Александра рассказала, что у них во дворе есть баня. Маша часто гуляла на площадке перед домом со своими одноклассницами. Женщина присматривала за девочкой, наблюдая из окна. Двор тихий, и опасений у мамы такие игры не вызывали. В один из дней Маша с двумя подружками и еще одним мальчиком играла в прятки. В процессе дети прибежали к бане.

— Мы туда прибежали, и у входа стояла тетя, — начала Маша. — Она сказала, что ее зовут Вера. Потом она предложила нас спрятать. Мы согласились и пошли за ней. Внутри она сказала, что мы можем купаться в бассейне, но для этого надо все с себя снять.

Обрадованные малышки послушались и голышом сиганули в воду. Потом администратор попросила Машу зайти в парилку. Девочка послушалась.

— Когда я зашла туда, то увидела дядю, он там сидел, — продолжила Маша. — Он был очень большой. Он сказал, что его зовут дядя Гриша, что мне не надо плакать и все будет хорошо. Потом засунул руку мне между ног… Было больно. Я стала вырываться, плакать. Хотела, чтобы он меня отпустил. Тогда он силой раздвинул мне ноги, начал опять так делать.

Маша замолчала и посмотрела на меня синими глазами. В ее взгляде читалось отчаяние запуганного зверька. Ей было неприятно говорить.

— Потом он меня отпустил, — продолжила она. — Туда после меня пошла Ксюша. Катя тоже. Обе плакали. Но тетя Вера сказала, что дядя — доктор и проверил, здоровы ли мы, его не нужно бояться. Потом дала нам мороженое и конфеты. Она высушила мне и девочкам волосы феном. Тетя Вера сказала, что это место секретное и волшебное. Никому о нем говорить нельзя.

После того как Александра узнала всю эту историю от дочери, она пошла в милицию и в следственный комитет. Женщина созвонилась с мамами других девочек. Подружки Маши рассказали ту же историю.

— Сначала мне понравился наш следователь Дмитрий, — рассказала Александра. — Такой приятный мужчина. Говорил, что тоже отец и запрячет за решетку этого урода. Ведь, по сути, даже место известно, где все это произошло. Его и искать не надо. Бил себя кулаком в грудь, что накажет. А потом все! Дело закрыли.

— Почему? — спросила я.

— Сказали, что нет состава преступления. Якобы доказать ничего нельзя. Следы насилия давно смыты, а показания детей нельзя считать доказательством. Как-то так.

— А вы жаловались в прокуратуру? — уточнила я. — Да и не только вы, другие мамы?

— И писали мы, и ходили туда, — ответила Александра. — Ну, а толку?! Так никакого дела и не возбудили. У нас родственник работает в органах. Он сказал, что этот урод уже изнасиловал 14-летнюю девочку. Но дело также слили.

— Интересно, почему он так легко уходит от наказания? — высказала я вслух свое удивление.

— Катя, этот человек обеспеченный и влиятельный, поэтому он на свободе, — уверенно ответила женщина. — Если честно, я уже не знаю, куда идти и писать. Я не верю ни в какую справедливость. На вас одна надежда. Помогите.

От Александры я узнала, что девочки из школы, где училась Маша, также говорили про баню своим мамам. Но заявление написали только трое. Возможно, остальные потерпевшие испугались.

После разговора я решила наведаться в ту самую баню. Замызганное одноэтажное здание — я бы сразу и не догадалась о его предназначении, если бы не надпись «Сауна» над крыльцом. Здание очень невзрачное и неприметное, без кричащих вывесок и рекламы. Создавалось даже впечатление, что владелец не хочет, чтобы его беспокоили клиенты.

Я подошла к двери, постучала. Еще раз и еще. Но никто не открыл. Решила приехать на следующий день. История повторилась.