Записки куклы

Работа началась поспешно и, как говорится, закипела ключом. Зина Неверова и еще две-три любимых подруги моей маленькой госпожи являлись ежедневно после завтрака и вплоть до самого обеда, а иногда даже и до вечера, занимались шитьем моих платьев, пальто, кофточек, шляпок и тому подобных вещей, затем начались хлопоты по закупке кухонной, столовой посуды и прочих принадлежностей домашнего хозяйства.

Сонечка, конечно, суетилась больше всех, несмотря на то, что мама и подруги напоминали ей, что она едва успела поправиться после болезни и потому должна быть осторожна. Но Соня на все такие замечания только рукой махала; ей было не до того, чтобы думать о себе, она старалась, главным образом, устроить все для меня как можно лучше, как можно параднее. Моя дорогая, хорошая Сонечка!..

Но вот, наконец, все хлопоты пришли к концу: девочки назначили день свадьбы…

Соня, с помощью подруг, приготовила в саду стол, уставила на него фрукты, конфеты и, когда все оказалось готовым, начала одевать меня в белое толковое подвенечное платье, причесала мои волосы, покрыла их длинной газовой10 фатой и торжественно объявила, что сейчас должны приехать несколько женихов, из которых она выберет для меня самого красивого.

Женихи не заставили себя ожидать. По прошествии самого непродолжительного времени дверь детской отворилась и на пороге показалась Катя и Любочка, они держали в руках по довольно большому свертку.

— Привезли? — спросила Сонечка.

— Да, — отозвалась Катя и, развернув бумагу, вынула оттуда картонного полишинеля11, который с помощью привязанного к ногам и рукам шнурка выделывал преуморительные прыжки и кривлянья.

— Такого жениха я не хочу для Милочки, это клоун, он ей не подходит, — заметила Соня недовольным тоном.

Катя отложила в сторону клоуна, и, развязав следующий сверток, показала красивенького черноволосого трубочиста, державшего в одной руке метлу, а в другой лестницу.

«Вот идет Петруша, черный трубочист,

Он хотя и черен, но душою чист!»

Нараспев проговорила она, подводя ко мне черномазого трубочиста.

«Ну уж жених! — подумала я. — Неужели меня за него просватают?.. Быть женою трубочиста! Фу, какая гадость!»

— Не годится, не годится! — громко крикнула Сонечка, замахав руками. — Никогда не отдам Милочку за трубочиста.

«Слава тебе, Господи! Отлегло от сердца. Сделаться женою трубочиста было бы верхом несчастья», — продолжала я мысленно рассуждать сама с собою и очень обрадовалась, когда трубочист был тоже отложен в сторону.

— Я вижу Катины женихи не годятся, — заметила тогда Любочка, — не угодно ли познакомиться с моими? Вот хотя бы с этим господином, — добавила она после минутного молчания, достав из бумаги белокурого матроса, — мальчик хоть куда, зовут его Мишута, он только что вернулся из кругосветного плавания и привез много ценных вещей, которые, конечно, все без исключения, поспешит подарить Милочке, если она выйдет за него замуж.

— Этот еще, пожалуй, ничего, — отозвалась Соня, — хотя, собственно говоря, сделаться женою матроса тоже незавидно!

— Я вижу, Сонечка, что ты очень разборчива, — упрекнула тогда Катя свою маленькую подругу.

Соня вместо ответа молча взглянула на меня, как бы спрашивая моего согласия.

— Есть у меня еще один жених, — продолжала Катя, принимаясь разворачивать последний сверток, — если и он не придется по вкусу, тогда уж Милочке не бывать никогда замужем. Вот посмотри, полюбуйся!

С этими словами она поставила передо мною фарфорового гусара, такого нарядного, такого красивого, что просто загляденье.

— Граф Красота-Красоткин, — отрекомендовала его Катя.

— Граф мне нравится, — отозвалась Соня и сейчас же дала согласие, против которого я тоже ничего не имела, так как сделаться женою фарфорового графа и получить титул «графини» мне казалось очень приятным, — все будут называть меня ваше сиятельство… Ах, как это хорошо! Как весело!

— Итак, вопрос решен! — в один голос воскликнули девочки. — С этой минуты Милочка считается графиней.

— Граф, пожалуйте сюда, — обратилась Соня к моему мужу, — садитесь подле вашей супруги, угощайте фруктами и вообще старайтесь быть любезным, как подобает каждому благовоспитанному юноше.

Нас посадили рядом, вокруг разместились гости, началось угощенье. Подали шоколад, затем фрукты, конфеты, сладкий пирог, в заключение — Соня разносила в маленьких стаканах лимонад и предложила тост за здравие «их сиятельств».

— Ура! ура! — послышалось со всех сторон, я торжествовала. По окончании обеда нас пересадили в маленькую плетеную колясочку и повезли кататься по саду.

Все шло превосходно до тех пор, пока Любочка, тащившая за дышло наш экипаж, вдруг так круто повернула с одной дорожки на другую, что он опрокинулся.

Я не успела опомниться, как очутилась на земле. Мой муж лежал тут же, с разбитою на мелкие куски головою, без рук, без ног…

— Стой, стой! — с испугом крикнули Катя и Соня. — Посмотри, что ты наделала!