Записки куклы

— Надо сейчас же обложить ее горчичниками, компрессом8 и прописать лекарство, которое она должна принимать аккуратно, — поспешила объяснить Катя и, присев к столу, начала строчить рецепт.

В эту минуту дверь в соседнюю комнату отворилась, и на пороге показалась мама моей Сонечки.

— Что ваша больная? — спросила она с улыбкой.

— Лежит. Катя обещала вылечить, — отвечала Соня, — но только не знаю наверное — как ей это удастся.

— Я слышала ваш разговор, — продолжала мама. — Катя отличный доктор, болезнь определила верно и лекарство прописала хорошее, но, по-моему, для того чтобы Милочка скорее поправилась, ее надо лечить не дома, а отдать на несколько дней в лечебницу, откуда она вернется совершенно здоровою.

— Ты думаешь?

— Я в этом вполне убеждена; ручаюсь тебе головой, что менее чем через неделю Милочка сделается неузнаваема.

— Так что же, — отозвалась Соня, взглянув на подруг, — разве согласиться?

— Конечно, — в один голос отвечали последние.

Несколько минут продолжалось молчание. Соня смотрела на меня с любовью, ей словно жаль было расстаться со мною даже ненадолго, и в то же самое время она ясно сознавала, что это необходимо.

— Мама, я согласна, — проговорила, наконец, девочка, — бери мою Милочку, отправляй в лечебницу, но только с условием, чтобы она оттуда вернулась здоровою.

Мама взяла меня из рук девочки, снесла в соседнюю комнату и, обернув в чистую салфетку, приказала прислуге отнести в игрушечный магазин.

«Так вот в какую лечебницу меня отправили», — подумала я и совершенно успокоилась относительно того, что мне не придется глотать горькие лекарства и ощущать жгучую боль горчичников.

Игрушечных дел мастера я нисколько не боялась, он умел обращаться с нами превосходно — и ровно через два дня починил мою руку как нельзя лучше, а затем осторожно, мягкою кисточкой, раскрасил мои щеки и губы точно так, как они были раскрашены прежде.

Глава пятая В городском саду

Не берусь описывать восторг, с которым меня встретила Соня, когда я вернулась из лечебницы: ласкам, поцелуям, разговорам не было конца. Затем, когда первый порыв радости несколько улегся, девочка занялась моею прической и туалетом, обещая взять с собою гулять в городской сад, расположенный поблизости от нашей квартиры.

Я никогда не бывала в этом саду, а потому предстоящая прогулка туда казалась мне очень интересною.

Погода стояла превосходная, в воздухе пахло цветами. Детей в саду собралось очень много, все они были хорошо одеты и приходили или с матерями, или с нянями, или с гувернантками, которые усаживались на скамейках в то время как дети резвились и бегали около.

Соня сначала некоторое время играла одна, не спуская меня с рук и не отходя от своей мамы. Ее очень забавляло то, что почти все проходившие мимо девочки обращали на меня внимание, некоторые даже останавливались и спрашивали, как меня зовут, много ли у меня платьев, кто их шьет… Соня отвечала им с большим удовольствием, продолжая сидеть около матери до тех пор, пока две знакомые девочки не пригласили ее играть с ними в жмурки.

— Побереги мою Милочку, — обратилась она тогда к матери и уже встала с места, чтобы идти за подругами, как вдруг услыхала позади себя плач маленького ребенка.

— Не смотри на нее, она разревется еще больше, — шепнула одна из подруг, — это наша младшая сестренка Настя.

— Чего же она плачет? — спросила Соня.

— Ей хочется идти с нами.

— Пускай идет.

— Не надо, она еще слишком мала, не может бегать так скоро, как мы, и только помешает.

— Не помешаю, я буду умница, буду послушна, только возьмите меня с собою, — взмолилась малютка, услыхавшая слова старших.

— Вот тебе моя кукла, поиграй с нею, — сказала Соня, желая чем-нибудь ее успокоить.

Личико девочки в одну минуту прояснилось, она перестала плакать, посадила меня к себе на колени и принялась расспрашивать мать Сони, откуда она достала такую красивую куклу.

Тут же, рядом на скамейке, сидели еще три дамы, тоже, вероятно, пришедшие в сад со своими детьми. Рассказ матери Сони про то, как Ната решилась разыграть меня в лотерею, очень заинтересовал всех.

— Вы говорите, что эта кукла раньше принадлежала девочке по имени Ната, которая по своей сердечной доброте разыграла ее в лотерею, чтобы вырученные деньги отдать бедным? — спросила одна из слушательниц.

— Да.

— Я ее знаю, это чудная девочка. Для доброго дела она не остановится ни перед какой жертвой, а разлука с Милочкой для нее была действительно жертвой. Представьте себе, когда Милочку унесли, она до того скучала, что чуть не расхворалась.

О, с каким восторгом я слушала слова незнакомой дамы, как дорога мне была в эту минуту Ната; я вся превратилась в слух, ловила каждое слово, желала, чтобы дама продолжала разговор как можно дольше, но, к крайнему моему сожалению, в эту минуту среди игравших по близости детей раздались громкие крики. Дама замолчала.

— Вон, вон отсюда! Как ты смела войти в нашу компанию! — кричала одна из девочек, одетая в нарядное платье и дорогую модную шляпку, — твое место не здесь, иди играть на улицу с такими же оборвашками, как сама.