Записки мертвеца

Рядовой шёл позади. Я — впереди, под прицелом и надзором. Весьма унизительное положение.

— Так он же, помню, говорил, мол, ты тоже мобилизованный, — вспомнил рядовой.

— Говорил?

— Говорил.

— Ну, значит, было дело.

— А чё ты щас тогда говоришь, что доброволец?

— Да какая тебе разница? Твоё дело отвести меня к старшим вашим, и всё. Им всё и расскажу. У них потом спросишь.

— А чё ты разговариваешь так дерзко?

Я и сам не понимал, зачем огрызнулся на патрульного. Наверное, после той сцены с Астаховым я решил, что тоже могу вести себя так с этим парнем. Но зачем мне нужно было так себя вести? Неужто ни с того ни с сего превратился в одного из тех, кто грубит всем, кого заподозрит в слабости духа, тем самым самоутверждаясь и чувствуя себя лучше? Неужели я стал той жалкой, вредной женщиной в автобусе или в какой-нибудь очереди, которая ошибочно принимает способность нагрубить за превосходство? Или, может, я попросту был не в духе?

— Извини. Нервничаю просто.

— Да ладно. Бывает. Ты не нервничай только больше. А то башку прострелю.

— Не надо.

— А вот прострелю — так и знай! Тот, вон, тебе не прострелил, видать, а за мной не заржавеет. Чё у вас там с ним вообще было-то такое? Расскажи хоть, интересно! А то он приходил потом, автомат зачем-то отдал, сказал какому-то Абидину передать. Зажигалку отобрал ещё. И ушёл опять потом главное! Извинялся ещё, хрень какую-то говорил — я так ничё и не понял.

Из монолога патрульного я уяснил несколько вещей. Во-первых, Астахов выполнил обещание и действительно вернулся в посёлок, чтобы проверить бдительность патруля. Во-вторых, Астахов предпочёл вернуть автомат своим товарищам вместо того, чтобы не париться и умереть вместе с ним. В-третьих, младший сержант Астахов — это совершенно точно один из тех людей, на кого я когда-нибудь хочу стать хоть капельку похожим. И, наконец, в-четвёртых, рядовой, конвоировавший меня, был не самым умным на свете человеком.

— Ты не самый умный у нас пацан, да? — спросил рядового напрямую какой-то офицер на проходной в здании администрации.

— Разрешите уточнить?

— Фамилия твоя как?

— Лопатин, та-щ капитан.

— Вот оно и видно, что Лопатин. Недалеко ты от лопаты ушёл. У тебя начальник патруля есть?

— Так точно.

— Где он?

— Несёт службу, та-щ капитан.

— Он про этого… Добровольца, которого ты только что привёл, в курсе?

— Не могу знать, та-щ капитан.

— Х-ха! Вот молодец! А кому ты докладывать должен обо всём происходящем на границе посёлка до того, как сюда припереться?

— Так это…

— КОМУ?!

— Начпату, та-щ капитан. Так он ведь не там был…

— Кто?!

— Начпат.

— А нафиг бы ты ему докладывался, если б он сам там был и всё видел?

— Так…

— Подсказку тебе дам: чего у тебя сейчас нет с собой?

— Разрешите уточнить?

— Ну, чего у тебя нет вот сейчас прям, с собой?

— Не могу знать, та-щ…

— Рация, — вздохнув, сказал офицер, явно уставший от разговора с патрульным, хотя поначалу было видно, как он неприкрыто потешался над ним, — Рация у тебя всегда с собой должна быть. Они у нас под счёт, на деревьях они, видишь ли, не растут. А ты свою где-то прошляпил и, мало того, припёрся ко мне и припёр неизвестно кого сюда, в штаб. Кто тебя надоумил-то хоть? Или сам догадался?

— Та-щ капитан, это он всё! Это он сам сказал его сюда привести! — патрульный заметно оживился, полагая, что сказанное им теперь восстановит его поруганную честь в глазах дежурного офицера.

— Какой-то шкет пересёк границу посёлка, сказал тебе привести его сюда, и ты послушался, и так и сделал? Молодец, боец, как хорошо, что ты на свет родился! Вечером самому Старкову доложу о твоей службе! А теперь иди и на глаза мне не попадайся.

— Есть, та-щ капитан! — ответил на это патрульный, выполнил воинское приветствие, улыбнулся, развернулся и ушёл, совершенно искренне уверенный в том, что офицер таки похвалил его, и что он и впрямь может теперь быть доволен собой.

— Ну а ты? — обратился офицер ко мне.

Я сообразил, что лучше бы мне теперь начать говорить, коротко сформулировав цель своего визита. Иначе я сразу окажусь в глазах офицера на уровне лопаты или Лопатина.

— Я доброволец.

— Откуда?

— Из Надеждинского.

— Опоздал на набор? Или подумать как следует решил? Вообще это правильно. Пошли, отведу к замполиту, он, вроде, у себя.

Дежурный офицер провёл меня сквозь тёмные и мрачные коридоры здания администрации. В конце концов, мы оказались перед дверью на первом этаже. Дверь была приоткрыта. Капитан постучал и вошёл. В комнате было двое мужчин. Один — майор, которого я уже видел во время своего первого визита сюда. Другой — тоже человек в военной форме, имевший на погонах на одну звезду больше, чем майор. Капитан представил меня и оставил в комнате, а сам ушёл.

— Я тебя видел, вроде… — задумчиво проговорил майор, когда мы остались в комнате втроём.

— Присаживайся, — сказал человек с двумя большими звёздами и указал на стул рядом со своим столом. Я сделал, как он велел.

— О, так это тот парниша, который сначала добровольцем записался, а потом убежал! Когда? Позавчера вроде? — вспомнил майор.