Записки мертвеца

Я крепко обнял Иру и поцеловал её так, будто нас обоих вот-вот должен был расплющить упавший с неба метеорит. Я знал, что у меня есть ровно несколько секунд, прежде чем капитан придёт в ярость и устроит мне прилюдную взбучку за то, что я его ослушался. Но я готов был это перетерпеть, лишь бы сейчас поймать момент и попрощаться с моей любимой как следует.

Словно бы уже тогда я знал, что вижу её в последний раз.

Голова снова поплыла. Возможно, оттого, что я уже слишком долго не спал, а возможно, из-за того, что долго и безотрывно писал всё это. Хотя какое там долго? Еле-еле настрочил пару страниц, даже не приблизившись к финалу. Впрочем, грех жаловаться. Хорошо хоть, что вообще взял тем утром с собой дневник, иначе он так и остался бы где-нибудь там, на тумбе в гостинице. Ручку, правда, я изначально не захватил, но то было делом наживным. Главное — это сама тетрадь. И то, что она всё-таки осталась со мной.

Я положил его во внутренний карман формы утром: перед тем, как мы пошли на завтрак. Не знаю, что заставило меня это сделать: на зачистку проспекта Второго сентября я её с собой не брал, хотя следовало бы. Видимо, тогда я откуда-то знал, что всё обойдётся. А перед тем походом со Смирновым к чёрту на рога подспудно почувствовал какой-то холодок опасности. Может, это был разговор между Смирновым и Старковым, который я подслушал через дверь, и из которого сразу понял, что мне вместе с капитаном предстоит сделать нечто трудное и опасное. А может, это всё та ночь, которую Ира и я провели друг с другом, и после которой я, находясь на пике счастья, поймал себя на мысли, что теперь мне будет не страшно и не жаль умереть, если судьба так распорядится. Понятия не имею. Главное, что я взял эти записи с собой и благодарен случаю за это.

Никто по-прежнему не приходит. Мы — по-прежнему на старом месте. Она спит, свернувшись клубочком в дальнем углу, а я — сижу у окна, привязанный к батарее за искусанную руку. Решил сделать это на всякий случай: не хочу навредить ей, когда всё случится. Не хочу вообще никому навредить. Надеюсь, кто-нибудь придёт до того, как произойдёт неизбежное, и что до этого момента мертвяки не исхитрятся прорваться к нам. Вроде, сейчас они затихли: видимо, на что-то отвлеклись. Возможно, остался в живых кто-то из наших, и этот кто-то ещё задаст тут всем жару. Хотя вряд ли. Вся надежда на них — растреклятых волшебников в голубых вертолётах. Чёрт побери, что я несу? Видимо, начинаю бредить. Нет, это вряд ли — просто устал, вот и всё.