Записки метеоролога

Большая часть полёта проходила вдоль юго-восточного побережья Баренцева моря. С левой стороны кабины борта в иллюминаторе были видны море и изрезанные берега с губами и мысами, а с другой стороны – оттаявшая тундра с бесконечными озёрами.

В районе Усть-Кары мы увидели Карское море, затем самолёт стал отворачивать к юго-востоку и через непродолжительное время вышел к полуострову Ямал. Это была уже Западная Сибирь.

Полуостров Ямал пересекли как бы по диагонали и выскочили к широкой Обской губе, на противоположном берегу которой находился Мыс Каменный. При заходе на посадку в условиях ясной солнечной погоды хорошо просматривалась окружающая местность, характерным пейзажем которой явились металлические бочки, тысячи бочек. Через своих коллег на АМСГ разыскали представителя экспедиции в Мысе Каменном, он подогнал к самолёту вездеход, в который мы загрузили оборудование и сказал, что полетим на вертолёте завтра утром, а оборудование будет находиться в вездеходе. Он устроил нас на ночлег.

Утром без всяких приключений загрузились в Ми-8 и взяли курс на север. Летели около часа, пока не увидели на берегу какой-то речки балки. Это была речка Адерпаюта, а балки – посёлок нашей экспедиции. Вертолёт сел вблизи посёлка и к нему сразу подкатил вездеход, из которого вылез человек, назвавшийся комендантом посёлка. Он сказал нам загрузить оборудование на вездеход, а самим следовать пешком к посёлку. Он выделил нам большой балок, в котором разместились мы все вместе с радиотехническим оборудованием.

Я доложил руководителю работ о нашем прибытии, с ним мы были уже знакомы по прежней работе в Хановее, он был заместителем В.И. Жучихина, который приболел.

Он сказал мне, что работать будем дней через 15–20 и что можно не спеша разворачиваться. По его расчётам, скважина для взрывного изделия подготавливается довольно надёжно и выброса не должно произойти, это уже доказал Хановей, здесь ещё раз проверим. Был он под впечатлением недавно выполненной ими успешной работы тоже в Западной Сибири, в районе средней Оби, где им удалось погасить пожар из газовой скважины огромного дебита, продолжающийся в течение нескольких лет. Произведённым ими подземным ядерным взрывом удалось сместись слои и перекрыть выход газа.

Если в районе Хановея были сложности с приёмом аэросиноптического материала, то здесь они оказались вдвойне. Здесь даже Московское радиовещание не всегда было слышно, зато иностранные голоса вещали чётко без помех круглые сутки. Радистам пришлось экспериментировать с разными радиометцентрами на разных частотах и в разное время суток.

И всё же они, хотя и не полностью, но часть синоптических карт принимали, и мы приступили к составлению прогнозов погоды и траекторий переноса. В этом была большая заслуга опытного радиста Н.М. Коданёва – начальника радиоаппаратной АМСГ Сыктывкар. Привезли мы с собой и баллон со сжатым водородом, хотя правила перевозки грузов на самолёте и вертолёте это запрещали. Но у нас не было другого выхода – надо было выпускать шар-пилоты.

В свободное от работы время мы занимались рыбалкой в речке Адерпаюте. И хотя, как нам говорили местные старожилы-геологи, которые приехали сюда за 1–2 месяца раньше нас, рыба вышла из реки, но не вся. Так как поклёвка была, мы налавливали на уху и жарёху. Среди плотвы и ершей попадали ценные породы рыб вроде сырка, муксуна и другие, которых мы солили и вялили. Мы заранее не знали, где будет находиться место нашей экспедиции, поэтому к рыбалке не готовились. Спас наше положение со снастями Н.М. Коданёв, который по чистой случайности прихватил с собой набор рыболовных принадлежностей, который ему подарили к 50-летнему юбилею и который он отпраздновал как раз накануне экспедиции. Наш балок стоял торцом к реке и из бокового окна она была видна под углом. Настроив факсимильный аппарат на нужную частоту для приёма синоптических карт, Н.М. Коданёв шёл забрасывать снасть в реку и через это окно наблюдал из помещения за её поведением. Если брал сырок, то он проглатывал наживку начисто и уйти никак не мог.

Поэтому Николай Михайлович приносил снасть вместе с рыбой в балок и с трудом вынимал из рыбы крючок. Брала рыба только на червяков, которых было довольно трудно найти в оттаявшей тундре на обогреваемом солнцем берегу реки. Как нам говорили старожилы, до выхода рыбы из реки, они стояли вдоль реки с удочками и непрерывно выбрасывали из неё рыбу. Но мы этого не застали. По их же мнению, рыба должна была войти в реку на нерест в конце августа. Не мог помешать нашей рыбалке даже гнус, который в отдельные тёплые и безветренные дни этого времени года состоял из мириад комаров, мошек и слепней, которые беспощадно жалили и из-за которых не было видно белого света. Спасались мы от него антикомариновыми мазями и накомарниками.

А сейчас только было начало августа и работы над скважиной заканчивались. Геологи проверяли включение по радио сейсмических датчиков, установку которых они заканчивали.