Записки музыковеда 4

Помимо богатого оперного репертуара, включающего практически все знаменитые сопрановые партии, она активно сотрудничает в постановках ораторий и исполнениях вокально-симфонических циклов: это Реквием Верди, «Стабат матер» Гайдна и Дворжака, «Messe Solennelle» Берлиоза, Маленькая месса Россини, «Военный реквием» Бриттена, «Шехерезада» Равеля, «Семь ранних песен» Берга. Принимала участие в Фестивалях им. Дж. Верди в Парме, им. У. Джордано в Бавено и ряде других международных фестивалей. В 2010 году стала лауреатом премии «Лучшая певица года» в номинации «Новые имена» за исполнение роли Чио-Чио-сан в Базеле. Большим достижением в творчестве певицы стало исполнение роли Февронии в «Сказании о невидимом граде Китеже и деве Февронии» в постановке Дмитрия Чернякова на сцене Нидерландской национальной оперы в Амстердаме в 2012 году и в театре Лисеу в Барселоне в 2014-м. Спектакль отмечен многочисленными театральными премиями, а DVD, записанный в Амстердаме, удостоен в 2015 году международной премии «International Classical Music Awards». Солистка регулярно выступает на сцене Мариинского театра.

Через год состоялась премьера оперы «Заза» практически в том же составе, что и в Амстердаме, в театре немецкого города Билефельда. Можно с уверенность говорить о том, что репертуар оперных театров пополнился в наши дни еще одним возрожденным шедевром.

Глава 12. Лебединая песнь Прокофьева

132 года назад, 23 апреля 1891, родился Сергей Прокофьев. В прошлом году я уже посвятил его годовщине два поста — «Великан» (о детской опере композитора) и «В этот день было удобно плакать» (о трудностях с похоронами великого композитора, умершего в один день со Сталиным). Оба поста легли в основу главы в книге «Записки музыковеда». [spoiler=спойлер (показать)]https://author.today/reader/198354/1722325 [/spoiler]

Сегодня я хочу обратиться к самому последнему из завершенных сочинений Сергея Сергеевича — его Седьмой симфонии.

Простой, ясный, глубоко выразительный язык этого произведения нашел моментальный отклик в сердцах коллег Прокофьева и слушателей во всем мире. Даже власти, на протяжении многих лет мучившие композитора жестокой критикой, дававшие ему наставления, как следует писать музыку, остались на сей раз довольны. Д.Д. Шостакович после премьеры симфонии 11 октября 1952 года в Москве под управлением С. Самосуда направил Прокофьеву восторженное письмо. Он завершал его словами: «Желаю вам жить и создавать по крайней мере еще сто лет. Слушая такие произведения, как ваша 7-я симфония, становится жить гораздо легче и веселее». Увы, пожелание Шостаковича оказалось невыполнимым. Прокофьева не стало менее чем через полгода после премьеры симфонии.

После написанных в военные и первые послевоенные годы монументальных Пятой и Шестой симфоний, Седьмая поражает своими скромными, почти камерными размерами, проникновенностью лирического высказывания, чарующим мелодизмом. Нет сомнения, что симфонию насыщают автобиографические черты — словно бы добрый, чуть грустный взгляд на прошедшую жизнь со всеми ее тревогами и радостями. Я с удовольствием воспользуюсь здесь словами нашего коллеги по АТ Александра Хоменко:

Даже в Седьмой симфонии — произведении прощальном, где чувствуется затаенное дыхание смерти, Прокофьев не истерит и не устраивает бурю трагизма. Это как благодарность жизни просто за то, что она была. Иначе Солнечный богач уходить не мог.

Первая часть открывается широкой и распевной, в духе русских песен, элегической темой главной партии — мудрое, доброе, чуть подернутое печалью размышление о жизни. Эту тему сменяет побочная — светлая, романтически-приподнятая, с благородными очертаниями. Всякий раз, когда я слушаю эту часть симфонии, я не могу отделаться от одной встающей перед моими глазами картины. Автор, не в состоянии заснуть, проникнутый размышлениями о прожитой жизни, в волнении встает, подходит к окну и перед ним, освещенная ночным светом, открывается величественная панорама его родной Москвы, над которой сверкают звезды Кремля. Разумеется, это мое субъективное восприятие, и каждый найдет здесь свои образы и ассоциации. А неожиданным контрастом к этой теме возникает таинственное, сказочное звучание курантов, отсчитывающих часы и мгновения жизни.

Вторая часть — это торжество и расцвет жизни. Молодость цветет и ликует, слышится то всепоглощающая радость, то сердечный, задушевный, по-юношески свежий лиризм. Мы покидаем этот праздник на его вершине, когда чувства уже бьют через край. Эта часть — один из прекраснейших симфонических вальсов, какие мне известны.