Записки на кардиограммах

С Академиком сфотографироваться не желаете?

Маленький триптих:

I

На глаз — месяц запоя.

А уверяют — три дня.

— Мужик, давай честно?

— Ну, может, четыре…

Насмерть стоят.

II

Никакие.

Аж ссутся непроизвольно.

Но — поголовно:

— Д-да я тока бутылку пива с-сёдня…

III

Ещё раз:

Синь темнит.

Медик догадывается.

Обязан.

Ему, …ля, деньги за это платят!

Доброхоты.

Сдёргивают с обеда: «На остановке, в инвалидной коляске».

Что — в коляске?

Не знаю, езжайте.

Мертвецки пьяная побирушка.

— Домой её отвезите…

Ну, не уроды?

Жидкость для труб.

Стакан.

В два приёма.

…издец какой-то…

Суррогаты, панкреонекроз, кранты поджелудочной.

Свезли к хирургам.

Месяц, два, и опять он.

Живот в рубцах — еле выжил.

Под сиреной обратно.

Выписку обмывал.

Рабочий посёлок.

Пропитые упыри, плевки, помои из окон.

Дети играют «в пигмалионов».

В подвале, на трубах…

Выросли, поди, спились.

Отправили на учёбу.

В первый же день: так, сдаём по штуке, на нужды кафедры!

Отказался.

Домой звонили.

Два раза.

Комиссии.

Юные женщины в макияже.

Запинаясь, читают список и требуют предъявить.

Потом ставят галочки.

Надменны и робки одновременно.

Как им так удаётся?

Центнер живого веса.

— Идите за мужиками — нести надо.

Мнутся.

— А может, мы с вами вдвоём как-нибудь?

Чёрт их знает, а вдруг правда — врождённая деликатность…

Госпитализация.

— Едете?

— Н-не знаю… Надо Тамаре позвонить… Алё, Тома? Меня врачи забирают — ехать, как думаешь?

И к этому привыкаешь.

Кафель, хром, крахмал простынь.

Стоит, качаясь, и ссыт на пол…

А римляне, когда убивали, упав, плащом накрывались.

На подвздохах.

Чтоб не глазели.

Никого не трогали, ждали на светофоре.

А он по зебре вихлял, пьяненький.

Увидел, встал напротив — и матом!

Потом всхрапнул, пал оземь и заелозил копытами.

Откачали у…бка.

Мы ж добрые.

Детей только жалко.

Они счастливы.

Им сравнить не с чем.

Звезда.

Вживую.

Пьяная.

Омерзительно.

Бухал всю осень — бросила баба.

Обезножил: умоляет, трясётся…

Лекарим.

— Я ей DVD купил, — успокаиваясь, — фильмов кучу, микроволновку, утюг…

И вдруг — волком:

— Отомщу-у-у-у-у! Х-х-х… атамщу-у-у-у-у!

Наркоманы и алкаши.

Конца краю…

Впечатление — линия партии.

Прямой эфир, конкурс.

Как вы гадите сослуживцам?

Самым оригинальным — по два билета.

Взахлёб, веришь?

Микрофон рвали.

Осматриваешь потом пациента, а в голове: не тебя ли я сейчас слышал?

Конкретно накрыло.

Особняк.

Аритмия.

Купировал, собираюсь.

— А вы не хотели бы у нас дворником поработать?

А …уй.

Ступор.

Онемел, честно.

Они ж, на голубом глазу, дальше:

— Нам дворник нужен, интеллигентный. Чтоб и пообщаться, и помощь оказать, если что. И зарплата достойная — не то, что ваши копейки…

И главный хит:

— Не понимаю, почему вы отказываетесь?

Краснорожий кабан — лежит, пену пускает.

Бутылки, бутылки, бутылки, бутылки.

Прошлись по соседям: вынести не поможете?

— Хорошо, сейчас. В какую квартиру? Э-э, нет…

Весь подъезд отказался.

Рабочий посёлок.

Скорая.

Сразу предупредили:

— Больные — двух категорий: «скотина» и «скотина пьяная».

Шокировали, подтвердилось.

— Что ж ты так керосинишь, родной?

— А чё ещё делать-то?

Обрёл истину: чиновный люд считает наши деньги своими.

Сами признаются, разболтавшись с реланиума.

— В больницу? Надолго? Ч-чёрт! Транш, как назло, НАМ пришёл…

Диспетчер заполняет сканворд.

— Слышь, эта… водяные часы?

Второй год про них спрашивает.

Негласно — принимать всё.

На днях, к примеру, на флюс отправили.

Я серьёзно.

Езжай, говорят, не вы…бывайся — записан вызов!

Абстенуху откапать?

Это не к нам.

Крик.

Мат.

Даже харкнул вдогонку.

А минутой раньше трупом лежал.

И голос такой слабый-слабый…

Девятнадцать лет, плохо.

На похмел к сыночке вызывают.

Мне б в таком возрасте и в голову не пришло.

Волшебное слово?

Ладно, на ушко:

А вдруг он умрёт?

Отмычка.

Золотой ключик.

Приедет бригада…

Ужрался, рухнул, замёрз.

Попал в тепло — полез в драку.

Без вариантов.

Дубинки порой сказочно не хватает.

Да.

Согласен.

Засранцы.

Врачи-вредители.

Но в общем зачёте — с большим отрывом!

По очкам.

У Бога.

«Запах алкоголя в выдыхаемом воздухе. Речь, поведение и движения пьяного человека…»

На «вы» — борзеют.

За прогиб принимают.

Главврач, разжирев килограммов на двадцать, отменил выездным ужин.

Приказом.

Оперативность, типа, страдает.

Идёшь по городу — каждые пять минут скорая.

За бугром — ну хоть бы одна!

Делом занимаются потому что.

Заходил, спрашивал.

Пьяных ветеранов велено развозить по домам.

Реверанс, типа — заслужили, чертяки!

Но только раз в год.

Девятого.

В позапрошлый раз им дарили приёмники.

В прошлый — по комплекту белья.

Нынче разорились на кружки.

Всё с символикой, всё с оранжево-чёрной.

А разговоров-то, разговоров!

Спасли боярина кардиологи.

А свезли уже коммерсанты, у них салон комфортабельней.

Спецы же, с приказом не отставать, кресло-каталку следом доставили.

Дорогую, с моторчиком — на все сто доверие оправдали!

Рабочий посёлок.

Зарплата.

Накануне оповещают.

Готовность «раз».

И хирургов на низкий старт.

Памятное, говорите?

На «спазмы живота» вызов.