Читаем Записки непутевого актера полностью

Теперь мелко нарежем зеленый лук. Смешаем измельченные яйца с луком, подсолим, поперчим и. Смотрите, во что превратились наши колбасные ломтики — настоящие чашечки, что твой китайский фарфор. Переложим их на тарелочку и наполним лакомым кусочком — яйцами с луком. И масло со сковородки у нас тоже не пропадет, зальем его в колбасные чашечки. Истинное безотходное производство завтрака! Чистая экология!

А закусим мы эту роскошь сливочным мороженым — недурно? Если же оно успело раскиснуть, невелика беда. Как учит «Камасутра», безвыходных положений не бывает! Полстакана растаявшего мороженого, да ложка клубничного варенья, да яблочный сок — вот вам и молочный коктейль. Остается только перемешать и погрузить в стакан соломинку.

Не завтрак, а загляденье! Но, как говорится, прелесть икебаны корова может оценить только на вкус. Так что приятного вам аппетита!

И наконец, третий рецепт, мой самый любимый. Прежде всего потому, что он универсален — вряд ли найдется человек, которому он не пригодится хоть раз в жизни.

//- О салбургере — //

Когда после вчерашнего сама мысль о завтраке вызывает омерзение, я прибегаю к старому, испытанному средству, которым с радостью делюсь с вами, товарищи по несчастью. Нацедим полстакана холодного сока квашеной капусты… Добавим три чайные ложки оливкового масла, немного поперчим. И — для пущей ядрености — пару чайных ложечек лимонного сока. Все это перемешаем, сделаем глоток, другой, остальное — залпом.

Воистину чудо, а не лекарство, этот утренний напиток, которому я дал сухое и точное название «Восстановитель». А в старой доброй Англии его называют. — надеюсь, вы владеете английским? — его называют «Коктейл «Похмейл». Тоже красиво. А теперь, как говаривал сами знаете кто, завтракать, завтракать и еще раз завтракать! Я отрезаю два ломтя — заметьте: не кусочка, не куска, не ломтика, а именно ломтя — черного хлеба, чтобы приготовить сегодня по случаю своего чудодейственного исцеления истинный лакомый кусочек. кусок. лакомый кусище. Теперь режем вдоль, непременно вдоль, соленый огурец. Это будет абсолютно уникальное блюдо — из моей золотой, нет, платиновой коллекции. Укладываем на ломти хлеба дольки соленого огурца. Внимательно следите за каждым моим движением. Режем репчатый лук колечками и равномерно укладываем их поверх огурца. Вы следите за мной? Пожалуйста, не отвлекайтесь, иначе все пойдет насмарку. Помните музыкальную историю? «Не хотите — не слушайте! Моцарт же ясно написал: концерт для флейты с оркестром. А не для вас!» Если у вас под рукой сладкий перец, или лечо, или веточка петрушки, или несколько клюквин, или брусничка, тоже кладите. Для пикантности.

А сейчас самое главное! Я беру хороший шмат сала — без него не обойтись, ибо это блюдо называется, нет, об этом потом. — режу его тонкими ломтиками. Прямая наглая реклама не приветствуется, но не могу не назвать своих поставщиков. Сало я покупаю на рынке у милых хохлушек — я вкладываю в это слово всю свою любовь к братскому народу, — приношу сало домой, шпигую чесноком, подсаливаю и укладываю на недельку-другую в морозилку. И теперь у вас на глазах я беру тонкие ломтики этого нежного, благоухающего чесноком дара братского народа, этого белого золота, и бережно укладываю их поверх соленого огурца, лука и всего, что мы успели положить для пикантности. Я складываю вместе оба ломтя хлеба. И салбургер готов!

Да, я назвал этот лакомый кусище салбургером. Потому что намерен продвигать его на мировой рынок, где это название, брэнднейм — по-ихнему, будет легче восприниматься. Когда наши «Жигули» пошли на Запад, им дали имя «Лада», чтобы немцы и французы могли выговорить. Так и с салбургером. Впрочем, как ни назови — пища богов.

Вот такой рецепт-монолог. Он был исполнен дважды. Первый раз мной в «Лакомом кусочке». Второй — на большом эстрадном концерте вместе с великолепным Яном Арлазоровым, с которым мы на глазах сотен зрителей приготовили натуральнейший салбургер, привлекая людей из зала — помните арлазоровское: «Вот ты, мужик, ты, иди сюда, мужик.» И прямо на сцене не только приготовили, но и преломили приготовленный салбургер. Под натуральнейшую холодную водочку. И «мужика» угостили.

Больше этого уникального эстрадно-кулинарного номера никто и никогда не увидит. Дорогой наш Ян, бесконечно талантливый, умный, красивый, безвременно ушел.

Дорогие мои сотрапезники


Не могу себе простить, в «Лакомом кусочке жизни» одну из глав я легкомысленно и самонадеянно назвал «Сам себе Молоховец». Это ж надо набраться наглости, чтобы сопоставить свою жалкую стряпню с творчеством великои русской кулинарши, следуя которому стряпали целые поколения!

Да нет же, я и в самых своих бредовых мечтах не ставил себя и не ставлю даже поблизости от Елены Ивановны, чей бестселлер «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве», впервые увидевший свет в 1861 году, выдержал десятки переизданий и издается по сию пору.

Перейти на страницу:

Все книги серии Портрет эпохи

Я — второй Раневская, или Й — третья буква
Я — второй Раневская, или Й — третья буква

Георгий Францевич Милляр (7.11.1903 – 4.06.1993) жил «в тридевятом царстве, в тридесятом государстве». Он бы «непревзойденной звездой» в ролях чудовищных монстров: Кощея, Черта, Бабы Яги, Чуда-Юда. Даже его голос был узнаваемо-уникальным – старчески дребезжащий с повизгиваниями и утробным сопением. И каким же огромным талантом надо было обладать, чтобы из нечисти сотворить привлекательное ЧУДОвище: самое омерзительное существо вызывало любовь всей страны!Одиночество, непонимание и злословие сопровождали Милляра всю его жизнь. Несмотря на свою огромную популярность, звание Народного артиста РСФСР ему «дали» только за 4 года до смерти – в 85 лет. Он мечтал о ролях Вольтера и Суворова. Но режиссеры видели в нем только «урода». Он соглашался со всем и все принимал. Но однажды его прорвало! Он выплеснул на бумагу свое презрение и недовольство. Так на свет появился знаменитый «Алфавит Милляра» – с афоризмами и матом.

Георгий Францевич Милляр

Театр
Моя молодость – СССР
Моя молодость – СССР

«Мама, узнав о том, что я хочу учиться на актера, только всплеснула руками: «Ивар, но артисты ведь так громко говорят…» Однако я уже сделал свой выбор» – рассказывает Ивар Калныньш в книге «Моя молодость – СССР». Благодаря этому решению он стал одним из самых узнаваемых актеров советского кинематографа.Многие из нас знают его как Тома Фенелла из картины «Театр», юного любовника стареющей примадонны. Эта роль в один миг сделала Ивара Калныньша знаменитым на всю страну. Другие же узнают актера в роли импозантного москвича Герберта из киноленты «Зимняя вишня» или же Фауста из «Маленьких трагедий».«…Я сижу на подоконнике. Пятилетний, загорелый до черноты и абсолютно счастливый. В руке – конфета. Мне её дал Кривой Янка с нашего двора, калека. За то, что я – единственный из сверстников – его не дразнил. Мама объяснила, что нельзя смеяться над людьми, которые не такие как ты. И я это крепко запомнил…»

Ивар Калныньш

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары