Записки несостоявшегося гения

огласил их во всеуслышание. И на всю оставшуюся жизнь был потрясен ответом

любимого педагога, который, внимательно выслушав, глубокомысленно сообщил

заинтригованным кружковцам, что… иной дурак может за минуту задать столько

вопросов, что умному не хватит и целой жизни, чтобы ответить на них!

Конечно, все ребята и, в том числе, зеленоглазая девочка, которой я хотел

понравиться больше всего на свете, громко рассмеялись. Острое чувство стыда, испытанное в тот миг, памятно мне до сих пор.

Надо ли говорить, что занятий этого кружка я больше не посещал.

Но по сей день благодарен за полученный урок, потому что именно тогда, раз и

навсегда, я осознал, что надо учиться не только задавать вопросы, но и уметь самому на

них отвечать. Только со временем ко мне придет более высокое понимание проблемы: есть вопросы и вопросы, есть ответы и ответы, а есть такие вопросы, которые не столько

требуют определенного ответа, сколько порождают вопросы новые…

Ну что ж, на этом теоретическая часть моего сюжета закончена, а теперь, друзья, попробуем раскрыть эту тему на практике.

Для начала — небольшое предупреждение. Будьте предельно внимательны: речь

пойдет о вещах общеизвестных, но под несколько иным углом зрения, и ваше право

подвергать все изложенное жесткой, но, желательно, конструктивной критике.

Многим херсонцам нравится памятник, воздвигнутый в честь именитого

иностранца, британского гражданина сэра Джона Говарда. В прошлом — шериф графства

Бэлфорд, известный всему миру гуманист и филантроп, он пребывал в конце 18 века в

нашем городе. Лечил бедняков в местном госпитале, боролся с эпидемией тифа, изучал

условия пребывания заключенных в только построенном остроге, делал другие нужные и

полезные вещи.

К сожалению, в один недобрый январский день 1790 года он поехал в имение

Дофинэ, ныне село Садово, лечить семнадцатилетнюю дочь тамошнего помещика, подполковника Комстадиуса. Вылечить ее не смог, зато заразился сам, и через несколько

дней умер в Херсоне, поставив себе перед смертью неутешительный диагноз.

Скончался он в возрасте 65 лет, предварительно завещав похоронить себя в другом

селе, Степановке, и пожелав, чтобы на месте его упокоения не возводили памятников или

монументов, но, по возможности, установили солнечные часы, чтоб и после смерти мог он

пригодиться другим людям, хотя бы с целью определения точного времени…

349

Такой памятник с солнечными часами и был сооружен в 1827 году архитектором

Стасовым, дедушкой личного секретаря Ленина — Стасовой, несколько раз с тех пор

реконструировался и стоит по сей день в центре нашего города.

На трех сторонах памятника надписи на латыни (в переводе):

«Жил для других».

«Жил благожелателен другим».

«Других здоровыми делал».

Что тут скажешь — достойная жизнь, достойная судьба, какие могут быть вопросы?

Или попробуем?

Начнем с простеньких. Общеизвестно, например, что род Говардов в Англии был

не очень богат…

Тогда откуда брались деньги на его экспедиции в Россию? В 1783 году — в

Астрахань, в 1789 — в Херсон, и везде он приобретает для бедных продукты и

медикаменты, помогает заключенным. Есть ли здесь проблема, или нет, как вы считаете?

Идем дальше. Свое последнее путешествие Говард предпринял в возрасте 64 лет, по тем временам, да и по нашим, достаточно преклонном. Наверное, у него для этого были

весомые основания. Интересно, какие? Неужто причиной тому — одно лишь

прославленное человеколюбие великого филантропа?

Попытки мотивировать его выезды в далекую Россию желанием участвовать в

ликвидации эпидемий, на мой взгляд, малоубедительны, хотя бы потому, что он не имел

медицинского образования, был, так сказать, лекарем-самоучкой. Кстати, в те же самые

годы эпидемии бушевали и в многочисленных британских доминионах. Или там человеку

без диплома практиковать возбранялось? В чем тут дело?

Продвинемся далее. Действительно, последний вояж Джона Говарда в Херсон, где

на самом деле свирепствовал тиф, а кроме того, совсем неподалеку, в Измаиле и Кили, велись кровопролитные бои с турками, на первый взгляд, лишен внутренней логики, ибо

можно было найти немало других мест, где оказание помощи страждущим было не столь

рискованным и, скажем прямо, более продуктивным мероприятием. Не говоря уже о том, что Херсону тогда было чуть более 11 лет: совсем маленький городок, нет даже

приличной тюрьмы для пенитенциарных исследований, да и медицинских учреждений –

кот наплакал…

Но это — на первый взгляд. Другое дело, если принять во внимание, что в конце 18

века именно юг нынешней Украины, развивающийся наиболее динамично, стал

представлять угрозу для стратегических интересов Британии. Естественно, отсюда –

повышенное внимание к нашим местам. Судите сами: идет интенсивное строительство

крепостных сооружений Херсона, закладывается Николаев, и вот уже — как старая

350

фотография в проявителе — медленно выплывают знакомые очертания Одессы. И совсем

рядом — полуостров Крым, ключ-отмычка к южным пределам Российской империи, как

это принято сейчас говорить, «непотопляемый авианосец».

С учетом этого, экспедиции Джона Говарда в Астрахань (тоже имеющую выход к