Записки несостоявшегося гения

Хозяин этого дома был в городе известным человеком, почтмейстером, как если бы в

наше время — начальником областного управления связи.

Он очень любил свою жену. Много лет у них не было детей. И когда они уже почти

разуверились, жена сообщила, что беременна. Он был на седьмом небе от счастья.

А потом у нее, женщины в возрасте, были тяжелые роды. Она их не выдержала. Почему-то последними словами ее были:

— «Наказал меня Господь…»

Осталась девочка. Долгие годы отец был безутешен. Всю свою душу, боль и отчаяние он

вкладывал в дочь, к которой привязан был безмерно.

Подрастая, она становилась все больше и больше похожей на мать. Казалось, происходит

какое-то горькое чудо…

На этом балконе они сидели за чаем долгими летними вечерами. Со временем стали

замечать, что ночью свет горит только в одной комнате, затем сразу гаснет. Кто-то полез

посмотреть. По городу поползли слухи, что они живут как муж и жена.

355

Оба были крайне нелюдимы и всех избегали. Дочь — смуглолицая высокая брюнетка, внешне тяжеловата, с полными стройными ногами. Всегда молчалива, в глазах — вызов.

Ушла с последнего класса гимназии, рассчитала прислугу, стала сама вести домашнее

хозяйство. Когда шла скупиться на рынок, ее провожали глазами.

Так продолжаться долго не могло, но шли годы — и ничего не происходило. На старости

отец тяжело болел. Преданно и беспрекословно ухаживала за ним. После его смерти ушла

сестрой милосердия на санитарно-медицинский поезд. Вернулась после революции — в

доме уже жили несколько семей, ее не пустили.

Пошла жаловаться в ЧК, ей дали жилье в другом доме, взяли работать машинисткой. Ей

было за 40, когда она родила от кого-то ребенка.

Этот кто-то был, очевидно, влиятелен и хорошо снабжал их материально. Она, а потом и

ее дочь, скрытно подторговывали ювелирными изделиями, которые потом некоторые

опознавали, как личные украшения горожан, исчезнувших в чекистских застенках.

В городе мать и дочь не любили и боялись. Я был знаком с ее дочерью. Она работала

учительницей, сейчас — старуха, нелюдимостью пошла в мать, никогда не была замужем.

В этой истории более всего меня смущает одна деталь: последние слова умирающей

роженицы. Их рассказывала моя бабушка, Млода Исааковна Эльзон. Она была акушеркой, принимала те ужасные роды.

И я думаю: а ведь действительно, у почтмейстера и его жены так много лет не было

детей… Что она имела в виду, прошептав: — «Наказал меня Господь…?» Неужели

происхождение несчастного ребенка?

Тогда все последующее было не так страшно…

================

СТАРЫЙ ПЛЯЖ

На той стороне Днепра, где сейчас все заросло камышом, где сегодня, пожалуй, не

осталось и следа от прекрасного рукотворного намывного песчаного берега, совсем

недавно, каких-то тридцать лет назад, располагался Центральный городской пляж.

Летом ежедневно, с интервалом в 10 минут, тысячи херсонцев сразу от двух причалов –

Речпорта и Ушакова — перевозились на этот пляж. Пляж, которого сейчас уже нет…

Масса загорающих, толпы фланирующих по берегу, десятки ларьков и киосков, мощная

спасательная служба, от которой осталась сейчас разве что эта смотровая вышка. Вы

видите ее, полусожженную?!

356

В те времена советским людям, как принято сейчас говорить, не было ведомо понятие

«секс», но ведь были же здесь завидно обнаженные прекрасные молодые тела, ни с чем не

сравнимая атмосфера ожидания встречи, той самой встречи, которая перевернет и

изменит твою жизнь.

Здесь знакомились и влюблялись, пили вино и резались в карты, выясняли отношения и

дрались, готовились к экзаменам и воровали небрежно брошенные вещи…

Здесь находилось место для всего: для смеха и слез, радости и отчаяния, а неумолимая

статистика утонувших — ежегодно показывала количество тех, кому столь нравились эти

дивные места, что у них даже пропадало желание возвращаться отсюда домой, в город…

Здесь наши родители вспоминали в беседах прошлое, а мы и наши сверстники строили

планы на будущее. И наверное, никому и в голову не могло прийти такое будущее, в

котором не найдется места нашему любимому Центральному пляжу.

А вот удивительнее всего, пожалуй, то, как быстро, на протяжении всего лишь жизни

одного поколения, природа отвоевала свое, вернулась в первозданный вид, стерла и

малейшие следы пребывания здесь тысяч людей. Вроде бы никогда нас там и не было, да

и вовсе не ступала нога человека. Какая сила, какая бессмертная вечная мощь!

И вот по-прежнему размеренно катит Днепр свои величавые воды, а наших родителей –

давно уже нет, а мы — стары, и дети наши уже не знают грустной истории этого клочка

земли…

Прощай, прощай, наш умерший Пляж!

==============

СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ

Этой фотографии совсем немного — каких-то 90 лет. На ней компания молодых людей, собравшихся по поводу дня рождения одного из них, и запечатленных — теперь уже

можно сказать навеки — цейсовской оптикой мощного объектива в Александровском

парке.

357

А у меня ушло почти три года, чтобы ответить на вопрос: кто они, эти люди на

снимке, и как сложилась их дальнейшая судьба.