нравился мне, и я понимала, что это взаимно. Но ничего не хотела в своей жизни менять, была настроена только на легкий флирт: мои отношения с покойным ныне супругом, а он
был старше меня на 15 лет, зашли тогда в тупик. И как была счастлива, что удалось
вырваться из дому на целых три месяца! А тебя я боялась. Вернее, опасалась себя: что не
смогу с собой совладать…
Я и Владика, беднягу того, выбрала только потому, что с ним было легко и
бездумно. Добрый деревенский мачо — идеальный партнер, чтобы закрутить дым столбом!
А тебя потом не раз вспоминала и благодарила Бога за то, что в тот ужасный вечер была
не с тобой. И даже ловила себя на мысли: если все, что с нами тогда случилось, было мне
суждено — то я спасла тебя!
…Из Киева я уезжал с чувством, что мне, кажется, сильно повезло: удачно пройти
по минному полю в опасной близости от того, что может внезапно бесповоротно взорвать
твою жизнь. В равной степени — швырнуть вверх или разбросать по сторонам, а скорее
всего — вогнать вниз. Даже теперь, через столько лет, в этой женщине было нечто роковое.
***
118
* Кажется, Моэм говорил, что умные мужчины не женятся на милых женщинах. Добавлю
от себя — дураков этих почему-то влечет исключительно к роковым…
* Кто-то спросил: — Что есть женщина в жизни мужчины: жена? Любовница? Друг?
Кормилица-служанка? Источник наслаждения или причина всех несчастий?
Дам свой ответ: судьба или не судьба…
* Годы пройдут, пусть несчастья нас минут, но кто одинок — тот не будет покинут…
* Если бы я писал Талмуд, то обратился ко всем, кого женщины не любят, но кто
мужскую любовь не приемлет принципиально. Нам с вами, друзья, в этом холодном мире
остается одно: научиться пылко и преданно любить себя!
И еще совет из грустной практики пилигримов:
Конец.
==============
ДЕЛАТЬ ИЗ ПЛОХОГО ХОРОШЕЕ…
Семен Климович Непейпиво, 1972 год.
_________________
Оглядываясь назад, благодарно замечу, что в поворотные моменты моей
биографии мне везло на хороших людей. В армии — командир части, относившийся ко мне
как настоящий батя; после окончания института — мой первый директор школы, человек
со звучной украинской фамилией — Семен Климович Непейпиво.
Хорошо помню нашу первую встречу. В село Велетенское я попал случайно. У
меня было направление в другое место, Загоряновку, завучем старших классов. Но
директор той школы, человек пенсионного возраста, увидев меня и ознакомившись с
моими документами, впал в панику: зачем ему, без пяти минут пенсионеру, такой
заместитель?! Молодой мужчина, после армии, член партии, который через год, а то и
раньше, займет его место! Стал при мне звонить в районо, сбивчиво пояснять, что вышла
ошибочка: его школа полностью укомплектована, и заместители есть, даже целых два…
Желания настаивать на работе с ним у меня не было. Вернулся в районо, получил
новое направление и отправился в другое село, Велетенское, на должность заместителя
директора местной школы по воспитанию.
Село Велетенское, в переводе на русский — Гигантское, находится в 20-ти
километрах от Херсона и свое звонкое название не очень оправдывает: довольно
скромных размеров, компактное, затерявшееся в море разливанном плодовых деревьев.
Приехал я после полудня, день жаркий, тучи пыли, первое ощущение — тотальная
замшелость и безлюдье. В двухэтажной школе послевоенной постройки звенящая тишина, 119
окна открыты настежь, засиженные мухами стенды. Секретарь сказала, что директор еще
в отпуске, и посоветовала пойти к нему домой, это поблизости.
Прошелся по селу, легко нашел его скромное жилище, стал звать хозяина. На
тонкий визг захудалой собачонки вышел пожилой дядька в мятых спортивных брюках и
отвисшей на небольшом животике не первой свежести маечке. В дом не пригласил, облокотился на деревянный штакетник, достал старенькие очки и стал читать
направление. В ходе короткого разговора глядел по сторонам с ленцой, привычно
разминал в прокуренных желтых пальцах дешевую папиросу, вел себя, будто я –
случайный прохожий. Домой я уезжал с некоторым разочарованием.
А между тем, этот невзрачный дяденька оказался одним из интереснейших, встреченных на моем жизненном пути людей. Человек тяжелой судьбы, боевой офицер, он в 42-ом попал в плен, трижды бежал (и самое главное — сумел доказать это, иначе бы
после войны попал в сталинские лагеря, а не тихо директорствовал, восстановившись в
партии); ко времени моего прихода в Велетенское ему было 56 лет.
Семен Климович любил поболтать, а я — развесить уши в беседе с интересным
человеком, в общем, мы подружились. Более того, через пару месяцев он предложит
перенести мой стол из учительской, где в тесноте, но не в обиде, работали его
заместители, завуч и я, в просторный директорский кабинет. Завуч, втайне метившая на
его место, несколько приуныла.
Семен Климович читал математику. Несмотря на свое трудное прошлое, а