Читаем Записки несостоявшегося гения полностью

возможно, и благодаря ему, он был человеком мягким и доброжелательным, наделенным

прекрасным чувством юмора, смешанным с легким лукавством и простонародной

хитринкой. Когда дети весной изготовили в школьной мастерской роскошные, пахнущие

свежей древесиной скворечники, он посоветовал классным руководителям закрепить их

на высоких стройных тополях, обрамляющих школу с трех сторон. На мое замечание: не

лучше ли развесить птичьи домики по селу, чем только в одном месте, вокруг школы? –

житейски умудренный директор с улыбкой заметил, что, по опыту прошлых лет, если

сюда и залетают какие-нибудь скворцы, то в основном свои, «райцентровские». Вот их-то, всевозможных проверяющих, и призваны, на самом деле, радовать своими деревянными

изделиями добрые сельские детишки, пекущиеся о благополучии и здравии птичек

небесных. Учителя тонко переглянулись…

Другой раз, когда на районном активе председатель райисполкома Сокорин, многозначительно обведя всех взглядом, горделиво заметил, что его мало трогает мнение

чистоплюев, считающих, что «у Сокорина власти много, а совести мало», Семен не

сдержался и в сердцах бросил: — «Лучше бы — наоборот!»

Я не был там, но хорошо представляю, как тихо стало в зале. Разумеется, подобные

реплики, обрастая веером надуманных деталей, легко доходили до районного

руководства, и реакция его была вполне прогнозируемой: начальство Семена Климовича

не любило.

Хуже другое. Педколлектив Велетенской средней школы, взращенный

предыдущим директором Сыроедовым, демагогом и интриганом, в прошлом матерым

партаппаратчиком, тоскуя по привычному командно-административному стилю

руководства, мягкость и человечность Семена Климовича принимал за слабость и

безволие. А так как в селе он был чужаком, праздновали его здесь не сильно.

В школьных коллизиях я разобрался быстро и впредь во всех негораздах и сварах, присущих, к сожалению, этому коллективу, неизменно принимал сторону директора, положение которого из-за множества жалоб, анонимок и постоянных разбирательств

было довольно шатким.

Небольшое отступление. Сейчас, когда я пишу об этом близком для меня человеке, мне больше лет, чем было тогда ему. Что там возраст — моему личному директорскому

стажу уже за тридцать… Странно. Руководил людьми я всегда твердой рукой и никогда не

сталкивался с проблемами дисциплины своих работников, склоками и дрязгами, которые

120

так омрачали когда-то жизнь моему доброму старшему другу Семену Климычу

Непейпиво. До сих пор не пойму: почему велетенские учителя не хотели его принимать?

Подчинялись нехотя, писали доносы… Чего им не доставало? Разве не понимали, что ими

руководит порядочный человек? Ведь это любому было видно невооруженным глазом.

Наверное, людской природе естественнее признавать над собой власть зла и насилия, чем

порядочных людей. То есть вынужденное рабство оправданнее добровольного. Отсюда -

слабому пытаемся сесть на голову, сильному — подставляем шею!

Тогда почему же, когда через много лет сюда вернусь директорствовать я, лицо

здесь многим хорошо знакомое, то по отношению к себе застану совершенно другую

картину: тишь, гладь да божью благодать, отсутствие жалоб и мало скрываемую

угодливость? И мудрая мамочка скажет на это:


— «Плохо. Плохо, сынок… Кажется, это характеризует не коллектив, а тебя».

Семен Климович! Простите своего бывшего заместителя, мне стыдно…

***

Под руководством Непейпиво мне довелось проработать всего два года. Пишу

«всего», потому что работалось мне с ним так интересно и даже весело, что время это

прошло удивительно быстро. Хорошие, теплые были годы.

А потом мне предложили самому стать директором и даже предоставили на выбор

одну из трех сельских школ. Когда я сообщил об этом Семену Климовичу, он, ни минуты

не сомневаясь, сказал:


— Рад за тебя, давай!

Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать! Мне казалось, что я, активно его

поддерживавший, снимавший по молодости и дерзости целый ряд проблем, отягчавших

его взаимоотношения с учителями и частыми здесь проверяющими, так необходим ему, что он станет уговаривать меня остаться, подождать пару-тройку лет, пока он выйдет на

пенсию, чтобы сменить его. Как все-таки я не разбирался в своем директоре!

Семен Климович знал жизнь и людей достаточно, чтобы понимать: если человеку

становится тесно, он изжил себя на своем месте, его нельзя держать на привязи, а, наоборот, надо помогать вырваться на простор. К тому же, он никогда не был эгоистом.

Со временем, так поступать буду и я: никогда не стану удерживать того, кто решил

уйти, каким бы нужным для меня не был этот человек. А если он захочет вернуться, и

будет возможность принять его обратно, всегда это сделаю без нареканий и издевок. Хоть

мне и известна многочисленная категория руководителей, придерживающихся — и даже

гордящихся этим! — другого житейского правила: — Хочешь идти — хорошенько подумай: назад хода нет!

Психологический портрет таких начальников, как правило, достаточно прост: это лица

с комплексом скрытого рабовладельца — мое никому не отдам! Не завидую тем, кто имеет

несчастье находиться у таких в подчинении.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары