Записки о болгарских восстаниях

О Батаке, Перуштице, Брацигове, Пловдиве и других соседних городах мы и не думали. Все пространство между нами и этими пунктами было наводнено «поганцами»; надо было стать птицей, чтобы, поднявшись со Средна-Горы, перелететь над руслом Марицы и опуститься на Родопах. Не зная, что делается в соседней с нами Копривштице и что сталось с тамошними апостолами, от которых с 20 апреля не пришло ни одного письма, мы сначала послали туда трех курьеров — медника Господина, Тодора-гайдука и Янко-пекаря /уроженца Копривштицы/ с приказом отвезти письмо апостолам и объявить, что к ним едет воевода. Но не прошло и трех часов, как все наши три курьера вернулись на Лисец, не добравшись до Копривштицы. По их словам, она была окружена турецкими войсками, а ее жители, не оказав никакого сопротивления, вели переговоры о позорной сдаче своего села без единого выстрела. В довершение ко всему почтенные копривштенские откупщики и скотопромышленники сочли за лучшее внять голосу благоразумия и выдать врагу апостолов и других главных деятелей, уже арестованных. Об этих прискорбных событиях наши посланцы узнали от пастухов.

В то же время один за другим прискакали другие два курьера из еледжикского лагеря с письмами от Теофила Бойкова и Гено Теллии, в которых говорилось, что воевода, где бы он сейчас ни находился и чем бы ни был занят, должен все бросить и поспешить к Еледжику, ибо турецкие войска, которые ранее сосредоточились у Трояновых ворот, уже начали наступление. Измученные курьеры с ужасом рассказывали о резне и турецких зверствах. И старики, и дети, — все от мала до велика гибли, настигнутые торжествующими турецкими штыками и ятаганами.

—

ГЛАВА ШЕСТАЯ НА СТАРА-ПЛАНИНЕ

1

Прощай, окровавленная Фракия! Прощайте, среднегорские долины и вершины! Прощайте, многострадальные Батак, Брацигово, священная Перуштица со своим храмом святого Архангела и другими поруганными святынями! Поклон вашим пепелищам. Да будет земля пухом и вам, доблестные герои и товарищи, Кочо Чистеменский, Спас Гинев, Рад Клисаря, Стоян Пыков, Штырбанов и еще сотни мучеников, павших за свободу Болгарии! Две недели назад, когда мы с вами, взявшись за ружья и ножи, обнимали и целовали друг друга, не думали мы о таком конце, но все же мы не забывали, что нам грозит смерть!.. Поклон всем вам!.. Прощай и ты, обагренная кровью Марица. Прощайте все те, кто пали за права человека и свободу…

И вас, дорогие читатели, прошу вместе с нами покинуть пропитанную трупным запахом Фракию и в течение нескольких дней сопровождать нас в скитаниях по непроходимым горным трущобам.

—

2

Нашим врагом была не только суровая природа гор. Нам угрожал другой, гораздо более страшный и неумолимый враг, тот, что беспощаднее самого архангела Гавриила. Я говорю о голоде… Хлеб у нас был на исходе.

—

К вечеру дождь ненадолго перестал, и мы двинулись по голому гребню хребта на юго-запад, то есть чуть ли не в обратном направлении. Мы сделали это, во-первых, чтобы обойти слишком крутые подъемы и, во-вторых, пройти не днем, а ночью мимо селения Етрополе, которое находилось слева от нас, на небольшом расстоянии — до нас доносились лай тамошних собак и пение петухов. Не прошло и получаса, как снова полил дождь, смешанный с мелким мокрым снегом: вскоре он перешел в град. К ночи стало так темно, что и в двух шагах нельзя было ничего увидеть, даже человека.

И заревели тогда горы, словно разбушевавшееся море, вселяя в души страх, приводя людей в трепет и запели горы ту свою песню, что сокрушает любое сердце, любую гордую, буйную голову. Затрещало, загремело все вокруг: заскрипели сучья, сталкиваясь друг с другом. Всем стало жутко. Казалось, рушатся горы, разверзлось небо, весь мир рассыпается, гибнет вселенная!..

—

Кромешная тьма и оглушительный грохот во всех убили мужество. Даже наши кони — животные, а значит, существа чуждые предрассудкам — почувствовали, что совершается что-то грозное и необычайное. Они отказывались идти туда, куда мы их вели: они влекли нас к обрыву, к пропасти, на дне которой громоздились скалы. Мы карабкались вверх, скатывались вниз, метались в поисках хоть мало-мальски подходящего укрытия, но тщетно. Возможно, где-нибудь невдалеке была лощинка или рощица на ровном месте, но как могли мы их отыскать? Рев бури и раскаты грома были так оглушительны, что, кажется, выстрели кто-нибудь у тебя над ухом, ты и выстрела не услышишь.