Записки о болгарских восстаниях

На другой день, 23 апреля, сельские священники Петр П. Илиев и Нейчо Паунов отслужили торжественный молебен за успех христианского оружия. Повстанцы, занявшие ближние позиции, пришли на этот молебен вооруженные. На свои посты они возвращались с песнями и зажженными свечами, под гул церковного колокола, который в этот день звучал как-то необычайно торжественно. Не одни повстанцы находились в церкви, сюда пришли и женщины, и дети — словом, все село от мала до велика. Ликовали все без исключения.

Предполагалось, что Батак станет центром восстания в этих местах, но оно началось преждевременно, и местная комиссия запретила жителям соседних селений приходить в Батак. Батакчане остались одни, если не считать случайно оказавшихся в Батаке трех-четырех человек из Ракитова да стольких же из Каменицы и Пештеры.

Руководили батакским восстанием Петр Горанов, Стефан Трендафилов, Бранко Димитров, Тодор П. Нейчев, Иван Божин, Ангел Трендафилов и Петр Трендафилов.

Турки не замедлили навестить Батак. 24 апреля они подошли к селу со стороны равнины, их было около двухсот. Батакчане же послали им навстречу триста пятьдесят человек, в том числе сорок конников. Как только они ступили на равнину, из турецкого стана выбежал болгарин Петр, уроженец Ракитова, и, встретив батакский отряд, сообщил его начальнику, что послан турками, живущими в селениях Ракитово, Костандово и Дорково. Ему велено предложить батакчанам, во избежание недоразумений, направить двух-трех уполномоченных в урочище Тумба, расположенное среди равнины, куда и турки пришлют своих уполномоченных для переговоров.

Батакчанам пришлось по душе это «добрососедское» предложение. Они выбрали из своей среды трех человек — Петра Трендафилова, Бранко Димитрова и Ивана Божина — и, дав им необходимые указания, послали их в место, назначенное турками. Одновременно и из турецкого стана вышли три человека и вскоре встретились с болгарскими посланцами на Тумбе. Ба-такчане прежде всего объяснили турецким посланцам, что болгарский народ сыт по горло ненавистным рабством и больше не желает оставаться «покорным стадом». Поэтому он сегодня взялся за оружие, отказался от «милостей» султана и, требуя для себя человеческих прав, хочет получить похищенную у него свободу. Против турецкого мирного населения он ничего не имеет, желает и впредь жить по-братски со своими соседями-турками. Затем наши три парламентера предложили туркам следующие условия: во-первых, турецкое население упомянутых грех сел и Бани должно в течение двадцати четырех часов освободить болгар из сел Ракитова и Каменицы: во-вторых, оно обязуется дать подводы этим болгарам и помочь им перевезти свое имущество в Батак, не нанеся им ни малейшего ущерба. Если же турки на это не согласятся, их селения будут превращены в прах и пепел.

Турецкие посланцы сказали, что охотно принимают все условия. Кроме того, они попросили повстанцев не чинить вреда их селениям, заверяя, что готовы выполнить /?/ любой приказ, отданный повстанческим воеводой.

Затем парламентеры расстались, турки направились в свои деревни, а болгары — в Батак. Они были в восторге от своих соседей-турок, безоговорочно принявших их предложения, и вошли в Батак с песнями и ликующими криками. А турки, судя по всему, или просто хитрили, чтобы выиграть время, или еще не разобрались в происходящем, или же, наконец, подошли к Батаку лишь для того, чтобы разузнать, нет ли там русских.

Так или иначе, но 25 апреля турки снова пришли на то же самое место: их было всего несколько человек, все уважаемые местные жители, и с ними явились старосты болгарских кварталов в турецких селениях Ракитово и Каменица. Старосты, то ли по принуждению турок, то ли по собственному почину, заявили батакчанам, что довольны своими односельчанами-турками и поэтому в Батак не пойдут. Батакчане не стали настаивать, только попросили турецких посланцев обращаться с болгарами по-братски. Те торжественно обещали это, потом передали батакчанам двух болгар, пловдивцев, пришедших в их селение по своим делам перед тем, как вспыхнуло восстание. Затем все разошлись. Как видите, маленькое «Батакское государство» уже было признано, оно теперь имело свои права, и это радовало повстанцев. Все ликовали — пели песни, водили хороводы.

Батакчане были уверены, что все уже кончено, что Турция погибла безвозвратно, и продолжали верить в это до 30 апреля. В этот день часов в пять вечера у Петрово-Бырдо, возвышенности, расположенной в четверти часа ходьбы к юго-западу от села, появилась многочисленная орда башибузуков со знаменем и под командой страшного Ахмеда Барутанлии.

Как только башибузуки разбили здесь лагерь, их предводитель, очевидно уже знавший, какими силами располагают батакчане, и потому не считавший нужным церемониться, направил к повстанцам одного их односельчанина, болгарина, с приказом сдать оружие в течение двух часов. В случае неповиновения он грозил послать в Батак свою башибузукскую орду и взять оружие силой.