Записки о Панемской войне (СИ)

Немного успокоившись, Твилл заставила себя вспомнить, что, попрощавшись с ними, Кэтнисс двинулась вниз по течению ручья, вытекавшего из лесного озера, на котором стоял их «дом», а сами они пришли со стороны странной берёзы, состоящей из трёх сросшихся друг с другом деревьев. Именно оттуда Бонни и заметила постройку. Поскольку выбор направления всё равно предстояло делать ей, учительница мысленно взяла за точку отсчёта их убежище, соединила её двумя воображаемыми линиями с названными ориентирами после чего очень приблизительно нашла среднюю и развернулась на 180 градусов. Решение, каким бы несерьезным оно ни было, понравилось Твилл. Наверное, подумалось ей, это самый безопасный путь, если тут вообще было уместно говорить о безопасности. Ведь он наиболее гарантированно уводил от уже пройденных опасных мест. Напрямую через замерзшее озеро к высокой одинокой и потому раскидистой сосне, выросшей на противоположном берегу. Она послужит нам ориентиром, и мы не будем блуждать по лесу, порадовалась она и рассказала Бонни о своем решении. Та не стала возражать, хотя перспектива выйти на озерный лед напугала ее едва ли не до смерти. Страшно было, что хрупкий лед подломится, и она утонет, а если все же выберется из полыньи, то замерзнет насмерть в мокрой одежде. Но еще страшнее, что на открытом пространстве они превратятся в идеальную мишень. Бонни робко предложила пойти к сосне вдоль берега, на что Твилл ответила лишь напоминанием не забыть в дорогу костыль, и молодая беглянка смирилась. Только когда две трети дороги до противоположного берега было пройдено, учительница поняла правоту своей бывшей ученицы: в небе появилась точка, растущая в размерах настолько стремительно, что за несколько минут закрыла своей тенью все озеро. Сначала Бонни умоляла подругу бросить ее и бежать к берегу, а когда от блестящего голубизной брюха летающего гиганта отделились четыре фигурки, просила застрелить ее из пистолета, который они забрали в Восьмом у убитого миротворца, но Твилл не сделала ни того, ни другого:

— Будь, что будет, моя хорошая, — вымолвила она, обнимая девушку. Так сцепившихся в один клубок их и обмотали сетью, и на четырех тросах потащили в небо…

— Нас убьют, Твилл, — шептала Бонни, — или…

Оказавшись на полу летающей машины она изо всех сил держалась за старшую беглянку, как будто надеялась на то, что та сможет ее защитить от неминуемой и мучительной смерти, и навзрыд плакала, уткнувшись лицом ей в грудь. Учительница гладила ее по голове, словно рассчитывая утешить, одновременно всё же поглядывая по сторонам. И тут ей стало ясно: похитители были не из Капитолия. Во-первых, они говорили на каком-то совершенно неведомом ей языке. Точно не капитолийском. Во-вторых, они были одеты совсем не в то, что посылал в столицу их швейный дистрикт. «Послушай, Бонни, — шептала она, — на них одежда из шерсти, из грубой шерсти. Ни один миротворец никогда не напялит на себя эти шерстяные рейтузы в обтяжку, никто из капитолийцев не наденет такой короткой шерстяной стеганой курточки с подкладкой из ваты, разве что какой-нибудь невообразимый оригинал.» В-третьих, и это Твилл поняла своим учительским нутром, добыча в виде двух перепуганных женщин изрядно изумила команду летающего монстра. Интонация, с которой они переговаривались на своем загадочном наречии, не могла её обмануть.

— Господа, вы из Тринадцатого? — попыталась заговорить с десантниками Твилл, — это не наши мундиры, мы сняли их с погибших во время взрыва в Восьмом…