Записки о поисках духов

И все-таки исторические сюжеты и философские притчи играли в произведениях литературы I тысячелетия до н. э. вспомогательную роль — или как часть общего потока истории, в которой на примере деяний предков следует находить себе поучение или образец для подражания, — или же как способ донесения до читателя или слушателя (многие из древних философских сочинений первоначально произносились перед слушателями) глубинного смысла, скрытого в том или ином высказывании. В начале новой эры литература как бы осознала ценность сюжета как такового, и в это время появляется много сборников сюжетов — как тематических (скажем, рассказы о святых отшельниках или почтительных сыновьях), так и смешанных, наиболее известным среди которых являются собрания рассказов об удивительном, о духах, демонах, сверхъестественных способностях людей и т. п. Не приходится удивляться, что сначала появились сборники фантастического содержания — именно в них наиболее ярко выступает сюжет как таковой, рассказ о занимательном происшествии. Потом, уже после Гань Бао, появляются и сборники бытовых и литературных анекдотов, где фантазия, сверхъестественное отсутствуют, а демонстрируются ловкость, искусность, блеск ума — самым знаменитым сборником этого рода считаются по справедливости «Рассказы о мире в новых словах» Лю И-цина (403-444 гг.). Все эти небольшие рассказы, безразлично — фантастического или бытового содержания, получили общее название сяошо, что первоначально означало «рассказы ничтожных». По словам в «Истории Хань» Бань Гу, в Ханьском государстве были специальные чиновники, записывавшие, что говорил простой народ, «у колодцев и в переулках». Целью же этих записей было узнавать мнение народное и сообщать его властям — так говорит Бань Гу. Но позже, и, видимо, уже ко времени Гань Бао, сяошо стали называть короткий сюжетный рассказ. А еще в более поздние времена, во II тысячелетии, термин сяошо приложили к сюжетной, повествовательной прозе вообще, включая новеллу, повесть, роман, — это употребление сохранилось до нашего времени.

«Записки о поисках духов» остались в веках как наиболее универсальный, всеобъемлющий сборник рассказов фантастического содержания. Впрочем, ни сам Гань Бао, ни его современники не считали их фантастикой. Из «Баопу-цзы», сочинения знакомца Гань Бао Гэ Хуна, можно видеть, что при всей общей мистической направленности этого сочинения сомнение в реальном существовании духов нередко проскальзывает — правда, Гэ Хун всякий раз находит способы опровержения подобных мнений. Если мы прочтем предисловие Гань Бао к его сборнику, то убедимся, что подобные же сомнения, наличие их, послужили началом для изыскания о духах, каковым по замыслу и является сборник «Записки о поисках духов». Как историк, Гань Бао подбирает материал прежде всего у древних, которые в китайской традиции всегда считались наивысшим авторитетом при разрешении споров. В то же время Гань Бао собирает сведения о всяческих удивительных происшествиях, случившихся с его современниками. Даже более того, непосредственным толчком, побудившим его начать изыскания, были два происшествия в его собственной семье.

Гань Ин, отец Гань Бао, имел служанку, к которой весьма благоволил, супруга же его чрезвычайно к ней ревновала Когда отец умер, матушка Гань Бао столкнула свою соперницу в склеп и там заперла. Когда же матушка тоже скончалась, склеп вскрыли и там обнаружили тело служанки, нисколько не поддавшееся тлению, и даже еще теплое. К вечеру служанка пришла в себя и рассказала, что покойник уделял ей долю от приносимых ему жертвоприношений и клал рядом с собой, как при жизни. Согласно биографии Гань Бао, служанку выдали замуж, и она родила сына.

Другой случай произошел с Гань Цином, старшим братом Гань Бао, который тяжело заболел, и дыхание его прервалось. Его уже считали мертвым, но через три дня он вернулся к жизни и рассказал, что видел духов и демонов, словно бы во сне, ничуть не помышляя о том, что умер. Эпизод этот зафиксирован даже трижды: в сочинении самого Гань Бао, в «Продолжении записок о поисках духов», приписываемых — может быть, неосновательно — великому поэту Тао Цяню (365-427 гг.), и в официальной биографии Гань Бао. Включение этих фактов в официальную историю показывает, что ни сам Гань Бао, ни Тао Цянь (или другой автор «Продолжения»), ни составители «Истории Цзинь» (VII век) не сомневались в достоверности этих сведений.

Все же Гань Бао делает оговорку. Он призывает читателя верить древним, неопровержимо свидетельствующим о существовании духов, чудес и всякого рода диковинок. Он даже, как истинный историк, фиксирует расхождения в источниках при изложении того или иного происшествия, что неопровержимо, с его точки зрения и, видимо, с точки зрения его современников, свидетельствует: такое происшествие имело место. Что же касается случаев, произошедших с современниками, то читатель может и не доверять личному опыту Гань Бао и лично им записанным фактам, но тогда они будут дополнением к несомненно достоверным древним свидетельствам.