Записки о прошлом. 1893-1920

Пришлось потратить три дня для обследования всех комендантских управлений Киева, пока удалось разыскать лошадь и вестача. Хитрый хохол Филипп, выгрузившись из вагона, умышленно не оставил следов у коменданта станции с расчётом, что чем дольше я его буду разыскивать, тем дольше он не попадёт на войну. Надо правду сказать, за конём он это время ухаживал превосходно, но до того его раскормил, что Амур весь пошёл какими-то светлыми яблоками от жира по крупу. Пришлось нарочно два дня задержаться в Киеве, чтобы согнать с коня и вестового лишнее «тело». Как оказалось, ожирение Амура объяснялось тем, что Филипп кормил его хлебными остатками с кухни этапного пункта, которых ежедневно оставалось масса. Косиглович, как водится, тоже вовремя в Киев не приехал, и только через три дня я увидел его имя на доске приезжих в гостинице.

В Киеве мы провели неделю, и только 12 июля 1915 года выехали на фронт. Где находился наш полк, мы не знали, а ехали пока что в штаб 9-й армии, в рядах которой в этот момент находилась Туземная дивизия. Дальнейшее направление мы должны были получить в армейском штабе. На станции Киев мы погрузились в отдельный товарный вагон с большими удобствами. Вагон был любезно предоставлен комендантом не нам, а Амуру, мы же были, так сказать, в гостях у собственной лошади.

Путешествие это было одно из самых приятных, какое я только помню. С большими удобствами, лёжа на походных койках, мы на просторе любовались видами Украины в настежь открытые двери теплушки. Вагон наш был прицеплен к воинскому эшелону, состоявшему из длинного ряда теплушек, груженных войсками, лошадьми и снаряжением. Мимо открытых дверей скользила, быстро сменяясь, чужая жизнь, поля, деревни и леса. Амур сзади хрустел сеном, нервно переступая по деревянному полу. В вагоне пахло степной полынью, конским потом и сеном, на горизонте маячила далёкая прядка приднепровских лесов, голубая и нереальная.

Впоследствии я пытался вспомнить этот дальний путь на войну, как потом и многие другие такие же, но ничего связного припомнить не мог. Красные, такие одинаковые и похожие друг на друга станционные постройки, «такающие» под полом вагона колёса, запах сена и навоза, бесконечные полосы рельсов, стекавшие за последним вагоном, дым, да заглядывавшие в двери солдатские лица. На станциях при проходе эшелона – плачущие женщины, белые платки и неясные крики и говор, быстро проносившиеся, на вокзалах – толпы…

Свою удобную теплушку мы покинули на станции Проскуров, где когда-то до войны была стоянка улан Белгородского полка. Славный тенистый уголок, очень типичный для западного края. От вокзала к городу – длинное шоссе из камней валунов. Здесь у этапного коменданта мы встретили спутников: пехотного полковника и поручика артиллериста. Все четверо, покинув Филиппа с лошадью на этапном пункте, мы удобно расположились в длинном фургоне, запряжённом парой лошадок. Этот экипаж дал нам «по наряду» этапный комендант – первый из длинного ряда его коллег, с которыми нам предстояло встретиться.

Штаб армии оказался в местечке Гусятине, на самой границе между Россией и Австрией. Граница эта в то время была уже отодвинута на добрые полтораста вёрст в глубь Австро-Венгрии. Гусятин оказался очень любопытным местечком, которое небольшой речкой делилось на две части, русскую и австрийскую. Русская представляла собой самую обыкновенную малороссийскую деревушку с белыми хатками, крытыми соломой, и узкими пыльными улицами, в которых рылись куры и шла неторопливая сытая хохлацкая жизнь. Гусятин австрийский до войны был, вероятно, очень чистенький и аккуратный городок, которому мог бы позавидовать любой уездный центр России. К сожалению, от этой чистоты и аккуратности в момент нашего проезда через Гусятин оставались одни воспоминания, до такой степени он был разрушен и сожжён артиллерийским огнём. В сущности, кроме чудом уцелевшего костёла, всё остальное представляло собой груду развалин, и только асфальтовые улицы и немецкие надписи на углах показывали, что здесь когда-то была культурная и аккуратная жизнь. В версте за Гусятином по шоссе, идущему в глубь Галиции, среди чудесного тенистого парка был расположен похожий на средневековую сказку великолепный замок графа Чортковского, бывшего министра императора Франца-Иосифа. В этом дворце и помещался штаб армии генерала Лечицкого, где мы должны были получить дальнейшее направление.