Записки о западных странах [эпохи] великой Тан

Бодхисаттва Нагарджуна был весьма искушен в приготовлении снадобий. Стоило съесть [приготовленную им] пищу, и жизнь продлевалась на несколько сотен лет, при этом и желания не слабели, и внешность не становилась дряхлой. Царь Садваха принял его чудесное снадобье, и жизнь его продлилась на сотни лет. А у царя был юный сын, который спросил у своей матери: «Когда же я унаследую царский престол?» Мать сказала ему: «Сейчас, я полагаю, еще не пришел срок. У царя, твоего отца, длительность жизни в несколько сот лет; у него есть сыновья и внуки, которые уже состарились или умерли, и таких уже много. Все это содеяно благодаря чудесной силе Нагарджуны и его искусству в приготовлении снадобий. Как только настанет "тихое угасание" Нагарджуны, тотчас и царь скончается. Мудрость этого бодхисаттвы Нагаджуны необычайно велика, его доброта и сострадание исключительно глубоки. Совершая даяние ради блага всех живущих, он считает свою жизнь ничтожной. Тебе следует пойти к нему и попросить, чтобы он отдал тебе в дар свою голову. Если последуешь этому совету, то будет так, как ты хочешь». И царевич, с почтением приняв такое повеление матери, пришел к монастырю. Привратник почтительно отступил, и потому ему удалось войти внутрь. В то время бодхисаттва Нагарджуна ходил, в благоговении произнося сутры. Внезапно он увидел царского сына, остановился и сказал: «Ведь уже так поздно, отчего ты снизошел до посещения монашеской обители? Грозит ли тебе какая-то опасность или ты чем-то испуган, что так поспешно явился сюда?» А тот ответил: «Я получил от своей доброй матери шастры, рассказывающие о покинувших мир мужах, которые полагали, что жизнь существ драгоценна. В приведенных там историях не случалось, чтобы они, считая ничтожным свое "тело благого воздаяния" [36], жертвовали им для тех, кто этого страстно желает. Тогда моя добрая мать сказала: "Нет, не так. Сугата [37] десяти сторон света, Татхагата трех миров, пребывая в мире в прошлые времена, дал обет воздержания и впоследствии обрел 'плод'. Он усердно стремился по 'пути будд'. Исполняя обет и терпя лишения, он пожертвовал своим телом, чтобы накормить дикого зверя, отрезал свою плоть, чтобы спасти голубя. Так, царь Чандрапрабха отдал свою голову брахману, царь Майтрибала [38] напоил голодного якшу своей кровью". Подобные примеры трудно даже перечислить. Если искать среди прежних просветленных, то в какую эпоху не было таких людей? И вот ныне бодхисаттва Нагарджуна привержен столь же высоким устремлениям. То, что я ищу, - голова человека, которую бы мне отдали. Я уже много лет провел в поисках, но так и не смог найти того, кто бы от нее отказался. Если бы я стал действовать силой и совершил убийство, то мой грех был бы слишком велик. Совершив убийство невинной жертвы, я поступил бы безнравственно. Лишь бодхисаттва, который следует по пути мудрости и которому в будущем суждено обрести "плод Будды", осыпает своими щедротами все сущее, и милосердие его не имеет пределов. Он считает жизнь ничтожной, как пустой пузырь, он презирает тело, рассматривая его как гнилье. В этом не будет противоречия с его изначальными устремлениями, если он ответит согласием на мою просьбу». Нагарджуна сказал: «То, что ты говоришь, совершенно верно! Я стремлюсь обрести "священный плод будды". Ведь я изучал, что Будда способен отринуть все, считая, что тело - это лишь звук, тело - лишь пена; проходя через "круговорот перерождений" в обликах "четырех видов живых существ", оно странствует по "шести судьбам" [39]. Я давно уже дал великий обет непротивления желаниям существ. Однако царевич столкнется с одним затруднением, и как с этим быть? Ведь как только мое тело обретет свой конец, твой отец тоже умрет. Подумай об этом, ведь кто же тогда сможет его спасти?» И Нагарджуна стал ходить туда и сюда, ища, чем он сможет прервать свою жизнь. Взяв высохший лист тростника, он перерезал себе шею, как острым мечом, и голова его отделилась от тела. Увидев это, царевич в испуге бросился бежать и скрылся. Привратник же доложил об этом деле вышестоящим, рассказав все от начала до конца. Услышав об этом, царь был так тронут и взволнован, что тоже скончался.